Онлайн чтение книги Истории у костра Campfire stories
Любить по французски

Здесь, на укрытых от посторонних глаз незнающих, мощенных вековым камнем улочках, иногда кажется, что аромат не просто витает в воздухе, а уже очень давно въелся в саму память города. Стал его неотъемлемой частью, в какой-то степени даже его сутью. Без него сложно представить эти открытые террасы кафе с их яркими зонтиками, укрывающими посетителей от легкого дождя или жарящего полуденного солнца. Эти стены, повидавших множество чудесных историй и бережно хранящих бесчисленное количество тайн, домов, местами с потрескавшейся штукатуркой. Аромат свежей выпечки, корицы, сыра и бургундского вина впитался даже в заблудившийся порыв ветра, что принес откуда-то с площади из-за угла смешавшиеся с ним чарующие звуки музыки. Не зря говорят — «Увидеть Париж и умереть».

Тереза провела пальцами по старому фото, с которого на нее, влюбленными в жизнь глазами, смотрела красивая улыбающаяся пара. С последней их встречи прошло тридцать лет. Не маленький срок с какой стороны на него не смотри, можно даже сказать прошло пол жизни. Часть жизни, что прошла без него. Жизни, которая, к ее тайному и глубокому сожалению, не остановилась здесь, не исчезла вместе с ним и его прощальными словами, что тогда еще долго витали в воздухе. Жизнь, которая двигалась дальше — Учеба, карьера, замужество, далеко не первые седые волосы, теперь даже не прячущиеся под слоем краски. Тереза давно перестала стесняться своего возраста, маленького роста, излишней худобы и памяти. Последним она даже стала наслаждаться, как истинный сомелье, смакуя не только приятные моменты прошлого, но горькое терпкое послевкусие ошибочных решений…

— Ты не понимаешь!

Сейчас в памяти его голос, как и тридцать лет назад, звучал с надрывом, на повышенных тонах, за которыми тогда неумело скрывалось отчаяние. Но тогда... Тереза этого не услышала. Слова Эрика били прямо в цель. Наносили раны, шрамы от которых навсегда изменили ее взгляды на любовь, семью, верность. Это теперь спустя тридцать лет, она понимает что именно тогда им двигало, но в тот момент. В тот самый момент она его действительно не понимала.

Все три года, что пролетели со дня их знакомства до этих больно бьющих слов, для Терезы были похожи на сказку. Эрик был на два года старше, красивым, умным, веселым, богатым, но при этом ни капельки не зазнавшимся и абсолютно не скупым парнем. Он был воплощением мечты, сошедшей со страниц романов Жорж Санда, Ги де Мопассана и других знаменитых французских романистов прошлых эпох. Но для нее он был куда большим — размеренным дыханием перед сном, первой мыслью после пробуждения, ритмом ее вечно скачущего сердцебиения, он был каждой клеточкой ее самой. Наверное поэтому тогда она с такой легкостью поверила каждому произнесенному им слову.

— Я и не думал, что наши отношения затянутся так надолго. Понимаешь, это не любовь. Ты просто удобная. Благодаря тебе ко мне не лезли ни другие девушки, ни родители. Но сейчас я должен думать о будущем, о семейном бизнесе, о том, что будет полезно. Ты удобная, но увы, не полезная.

Тереза слушала те слова, но за болью, которую они с собой приносили, совершенно не слышала с каким трудом Эрику давалось каждое из них. Она и предположить не могла, что за всем этим скрывался жесткий ультиматум, который грозил искалечить всю ее дальнейшую жизнь и не только ее. И эти слова, что на тридцать лет въелись в ее память, он произнес не от того что не любил ее, а от того что любил больше самого себя.

— Ваш холодный фраппучино и круассаны с лимоном и карамелью.

Голос официантки выдернул Терезу из воспоминаний о прошлом. И она, отложив фотографию в сторону, принимая высокий бокал холодного напитка с густой шапкой взбитых сливок, приветливо улыбнулась. Но девушка, замявшаяся на секунду, словно решавшая для себя очень сложный вопрос, не уходила. А в итоге, любопытство все же взяло над ней верх и она неуверенно спросила.

— Простите если вопрос не уместен и я вам надоедаю, но вы же Тереза Монпланье, автор романа «Любить по французски»?

Тереза улыбнулась чуть шире. Ей нравилось когда ее, пусть и не так часто, но все же узнают на улочках родного города.

— Хотите автограф?

— А можно? — глаза официантки загорелись как у ребенка, получившего долгожданный подарок.

— А почему нет? — достав из маленькой сумочки ручку, Тереза несколько секунд молча, с немым вопросом в глазах, смотрела на девушку, но так и не дождавшись ответа, все же озвучила его, — Так где расписаться?

— Ой. Простите. Я сейчас вернусь. Ваша книга всегда со мной.

И официантка, попутно задев набегу пустой столик, исчезла за стеклянной дверью кафе.

Пальцы Терезы вновь скользнули по фото. Когда-то она тоже была такой же суматошной и живой. Наивно верила в любовь на всю жизнь, которая преодолеет все невзгоды, застарелые предрассудки общества и окрасит будни счастьем. Верила в силу мечты, правды и чистоту помыслов близких людей. Только были ли они тогда на самом деле близкими, если все сложилось именно так?

— Вот…

Официантка уже вновь стояла у столика и протягивала для автографа книгу в твердой обложке, на которой были изображены Эйфелева башня и белый раскрытый зонт под дождем, одиноко забытый на тротуаре.

— Для Мишель. — скромно проговорила она, даже слегка покраснев от неожиданной радости.

А Тереза, раскрыв книгу и написав своим красивым каллиграфическим почерком — «Для Мишель. Никогда не переставай верить в чудо. Жизнь любит делать сюрпризы. Тереза», вернула ее обратно девушке. И та, еще неоднократно поблагодарив, прижимая книгу к груди, снова исчезла за стеклянной дверью.

В сумочке издал жалобный звон мобильный, оповещая о том, что от дочери пришло новое сообщение. А это означало только одно — Диана как всегда опаздывала. Дочь с самого своего рождения была парадоксом времени, появившись на свет на целый месяц позже положенного срока, и вечно оказываясь в ситуациях «не в то время и не в том месте». Что, на удивление, нисколько не помешало ей окончить школу с отличием и пойти по стопам матери, став весьма популярным журналистом. А еще Диана была большим секретом для этого мира, нитью что не давала Терезе полностью отпустить прошлое. Единственный подарок от Эрика, который у нее остался, и о котором сам Эрик, возможно, никогда не узнает. Ну по крайней мере именно так думала Тереза. Хотя, возможно, сама она вряд ли в этом призналась бы, где-то в глубине души надеялась на обратное.

Тереза достала телефон и с ироничной улыбкой прочла сообщение от дочери. Та действительно опаздывала. Навигатор в очередной раз завел ее не туда, а сама она была из рода людей что заблудятся в трех соснах, и с этим, увы, ничего не поделаешь. Оставалось только ждать, наслаждаться кофе и такими любимыми ароматами родного города.

Париж — один из нескольких городов мира, всегда ассоциирующийся с романтикой, чистой и безусловной любовью. Здесь раскрываются заржавевшие и давно запертые двери в сердца. Старые мечты вновь обретают крылья и впитывают в себя надежду. Терезе всегда было здесь уютно, даже когда было очень больно. И тот период в десять лет, что она провела не здесь, а в тоскливом, туманном и дождливом Лондоне, тогда ей казались нескончаемыми.

Через месяц после расставания с Эриком, Тереза поняла что носит под сердцем частичку ее любви к нему и отказываться от нее не собиралась, как бы сильно не настаивала на этом ее мать. И в конечном счете Эльза де Вилькор, собирающаяся в многолетнюю командировку, сдалась, уговорив дочь лишь на то, чтобы та переехала в Лондон вместе с ней. И чтобы как-то растормошить ее, устроила учиться в университет в котором работала сама.

Через пять лет после рождения Дианы, когда Тереза уже работала журналистом, и даже имела несколько наград в этой области, она познакомилась с Дэном — фотокорреспондентом, который совсем недавно устроился в их журнал. Его не оттолкнуло ни наличие маленькой дочери, Дэн на удивление очень привязался к Диане и полюбил ее как родную. Ни даже то, что Тереза открыто сказала о том, что ее любовь к нему другая, наполненная дружеским уважением и скорее идет от души и разума чем от сердца. Дэна все это устраивало и через год они расписались. А еще через год, после изнурительной, тяжелой беременности, у них родился сын Ричард. И будучи тогда в длительном декретном отпуске по состоянию здоровья Тереза начала писать не только статьи. Она скучала по Парижу и гормональные сбои, повлекшие за собой крутые эмоциональные качели, заставили ее искать выход тому, что притаилось в глубине ее покрытого пылью сердца, тому, что она думала давно отпустила. И в результате в течение двадцати лет на свет появилась серия книг в жанре современного любовного романа, каждая из которой была весьма популярной.

Когда Ричарду было два с половиной года Дэну и Терезе предложили возглавить отделение журнала в Париже. И зная о том как жена любит родной город и скучает по нему, а также по тому что всегда хотел побывать на родине своего собственного отца, Дэн не задумываясь согласился.

Шло время, жизнь текла своим чередом. День ото дня, год от года. В ней были и свои невообразимые взлеты и победы, и выбивающие из колеи падения и поражения. Последним таким ударом для Терезы стала смерть Дэна. Он умер в 2020 году, в первую волну COVID-19, когда всего в течение нескольких месяцев от начала года во Франции умерло более двадцати тысяч людей*. Сама же она и дети, каким-то невероятным чудом, даже не заболели.

Прошло четыре года. Из-под пера Терезы Монпланъе вышел очередной роман, в одночасье ставший бестселлером. «Любить по французски» было отражением ее собственных переживаний, завуалированных и спрятанных под масками почти всем известных образов Парижа. Памятью о двух видах любви, что коснулись ее сердца. Памятью о двух мужчинах, которые стали для нее всем.

Резкий, разгоряченный жарким летним солнцем, порыв ветра сдул со столика лежавшее на нем фото и мяго уложил его к ногам, стоявшего в нескольких метрах впереди, мужчины. Все произошло так быстро, что Тереза даже не успела оглянуться, просто побежала за фотографией, которую очень любила и не хотела потерять.

— Простите.

Проговорила она поднимая фото и не обращая внимание ни на дорогие итальянские туфли, ни на дорогой итальянский костюм в частности, ни на самого мужчину в целом. Только сердце от чего-то екнуло пропуская глухой удар.

— Я помню этот день. Последнее наше совместное фото.

Голос Эрика, почти не изменившийся за тридцать лет, заставил Терезу замереть. В ее писательском сознании предательски возникло предположение, что видимо, в силу того, что это место так напоминало о нем, или от того, что она погрузилась в воспоминания — все это ей сейчас кажется? И Тереза, медленно, словно боясь потерять видение, сопротивляясь самой себе, все же повернулась, неожиданно столкнувшись с тем самым, мягким, но пристальным взглядом серых глаз, в которых когда-то так любила тонуть.

— Прости, я опоздал. — сказал он протягивая ей букет с ее любимыми бледно-розовыми магнолиями и яркими веточками лаванды.

***

— Как думаешь у них есть шанс?

Диана стояла на противоположной стороне улицы в тени дома, и вместе с братом наблюдала за тем, как ее родители встретились впервые за тридцать лет.

— Ну… — протянул Ричард, — судя по ее роману категоричное «Да». Ставлю сотню что они поженятся уже через пол года.

— Пффф. Ставлю две на то, что это случится в течение двух месяцев.

— По рукам…

Конец.