Онлайн чтение книги Эффект Пигмалиона The Pygmalion effect
Пролог.

Эффект Розенталя или эффект Пигмалиона — психологический феномен, заключающийся в том, что ожидания личностью реализации пророчества во многом определяют характер её действий и интерпретацию реакций окружающих, что и провоцирует самоосуществление пророчества.

Я всегда мечтала стать чуточку лучше. Но в последнее время мне даже начало казаться, что моя жизнь потерла всякий смысл. Можно сказать, что я даже превратилась в какое-то дерьмо. В принципе, я всегда была дерьмом, но в последние дни я начала ощущать это намного больше. Особенно после очередных оскорблений.

— Ты посмотри. Эта жирная дрянь опять пришла в школу.

— Ах… мы думали, что ты уже сдохла. Очень жаль, ха-ха.

— Блин, как ты вообще с таким лицом живёшь? Мне тебя жаль.

Каждый день. Каждый день я вынуждена терпеть это. Я уже давным-давно привыкла быть униженной, худшей и самой стрёмной девочкой в мире.

Пару дней назад мне отрезали волосы. Вчера на меня снова высыпали мусорное ведро. Я питаюсь только в туалете, трижды убедившись, что кабинка заперта… потому что мне страшно есть в столовой. Но я ко всему привыкла, если к этому вообще можно привыкнуть. Не знаю.

Не успела я войти в класс, как меня окружили со всех сторон. С одной Маша — их глава, лидер. Худая девушка со странной походкой, ещё она носит очки. Она дружит с Максимом и Катей. Максим выше всех, у него волосы окрашены  в красный цвет, он самый жестокий. Катя — невысокая девушка, которая может вытащить остальных своих «друзей» из любой ситуации.

Эта троица… они никогда не оставят меня в покое. Каждый день я вынуждена терпеть такое отношение к себе. И никто не в силах мне помочь.

— Блин, твоя кожа так сияет на фото, как будто это фотошоп!

— Всё лучше, чем рожа у Амилии. Ей даже фотошоп не поможет, хах. — сказала Катя, взглянув на меня. — Так же ведь, Жирушка? Тебя же никто не обижает? Чего стоишь в проходе, садись давай.

Все, кто был в классе начали смеяться. Катя сделала вид, что ей плевать на публику (на самом деле она только и ждала их реакции).

— Н-нет, всё в порядке. — я улыбнулась и села за парту.

Ничего не в порядке. Мне казалось, что в этот момент вовсю кричал: «Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ!» Я могла даже слышать голос каждого из них в своей голове.

— Фу, не улыбайся. — сказал Максим с отвращением. — Жесть.

Я замолчала, закрыв лицо волосами побольше. Если не закрыть свой рот на замок, будет хуже. Потому что если Максим в плохом настроении, он выместит всё это на мне. Именно поэтому молчание — лучший способ сбежать от самого себя. Когда я молчу, начинаю представлять, что всё это происходит не со мной. Словно я читаю это в какой-нибудь книге, или смотрю один из эпизодов любимого сериала.

Я села за парту в самом конце класса. Мне нравится это место. Хоть оно и у раковины, зато меня здесь никто не трогает хотя-бы на уроке.

Открылась дверь и в класс вошёл Кирилл. Он, как и всегда, был просто неотразим: белая рубашка шикарно сидела на его широких плечах, причёска была совершенством, а модный рюкзак смотрелся на нём ещё лучше. Просто глаз не отвести. Кирилл — это сокровище, которое я нашла среди этих прогнивших пустых сундуков.

«Лишь бы не заметил меня. Лишь бы не заметил.» — повторяла я про себя, едва сдерживая дыхание.

— Жирнушка, ты принесла то, что я просила? — спросила Маша, смотря на Кирилла.

Я коротко ответила:

— Да.

— Так доставай скорее, мне в столовку лень идти.

Я сняла целлофановый пакет с контейнера и достала обед, который приготовила мне мама. Пришлось соврать ей, что я обожаю овощи на завтрак. Маша сказала, что хочет много моркови и помидоров.

— Вот, — ответила я, поднеся контейнер.

Максим стоял рядом с Машей и Катей. В этот момент Кирилл выше из класса, взяв кошелёк. Видимо, в столовую.

Он такой милый, что мне страшно быть униженной перед ним. Даже несмотря на то, что мы с ним не часто общаемся, Кирилл волнует моё сердце.

— Вау, твоя мама постаралась. Так ровно всё порезала. Спасибо, Жирнушечка, — улыбнулась мне Маша.

Она меня поблагодарила? Меня?

— Спаси… — промямлила я, как девушка высыпала содержимое контейнера у себя перед ногами.

— Ой, я такая неловкая… прости.

— Н-ничего, ты же не специально. — ответила я, смотря на пол.

— Эх, Саша. Будь аккуратней! — сказал Максим.

Я выдохнула.

— Будь аккуратней. Не запачкай еду для Жирнушки, — добавил парень, и в моей груди впервые за долгое время снова появилась жгучая боль.

Класс снова смеялся.

— Эй, очкастый! — воскликнул Максим. — На шухер встал быра!

— Д-да! — ответил парень и побежал к двери.

Я стояла по среди класса и не знала, что же со мной сделают. Бежать было некуда. Я молчала.

— Чего ты так дрожишь? Ничего я с тобой не сделаю, просто… покормлю. — сказала Маша. — Максим, а свинки любят морковку?

— Ха-ха, не знаю. Давай проверим.

— Неплохая идея, — ответила Катя.

— Только нужно. Чтобы свинка показала свои жирки и складочки, так веселее будет. — сказала Маша.

Всё мое тело сжалось, а руки начали дрожать. Мне казалось, что я сейчас упаду.

— Тут Кирилл, его пускать? — спросил парень, стоявший около двери.

— Н-нет! Прошу! — прокричала я с ужасом. Давайте лучше в туалете, или я снова буду мыть доску собой? Могу даже отдать свои деньги!

Саша задумчиво взглянула на меня, задумавшись. Затем сказала:

— Окей, это правда жестоко. Давай тогда помоешь доску, как обычно.

— Спасибо.

Максим засмеялся и подошёл ко мне. Он потрогал мои волосы и положил руку на моё плечо.

— Не, это жестоко по отношению к нам. Раздевайся, Жирнушка. — прошептал он над самым моим ухом.

В горле встал ком. Было страшно даже сделать глоток. Я действительно боялась того, что могу упасть в обморок в данную секунду. Хотелось кричать, но я не могла. Меня словно парализовало.

Катя взглянула на меня и вышла из класса. В её руке был телефон Кирилла, который я сразу же узнала. По пути девушка взяла канцелярский нож из пенала и открыла сок. Это для меня. Она сейчас подойдёт ко мне.

— На, попей. — она выплеснула сок мне в лицо.

Коробку она кинула на мою парту. Весь класс буквально пялился на меня, посмеиваясь и удивляясь. «Что же они на это раз придумали?» — спросил кто-то шёпотом.

Ароматная жидкость стекала с моих волос, постепенно впитываясь в одежду. Хотелось взвыть. Мама стирала эту одежду для меня… а они так просто её испачкали. Снова. Хотелось убежать, спрятаться и больше никогда не приходить в это место. Но я боялась даже взглянуть куда-то выше своих ног, а не то. Что убежать куда-то.

— Так вот, Жирнушечка, знай своё место. Ты — грёбанное ничтожество!

Её слова эхом промчались у меня в голове, словно она прокричала это в пустой комнате без мебели. Я провела языком по внутренней стороне нижней губы, чтобы не заплакать.

— Это же последний урок? — спросил Максим у класса. — Кто рыпнется, или пожалуется — лично прибью, поняли?!

— Поняли! — ответил класс.

И как обычно все отвернулись от меня. В буквальном смысле. Они отвернули головы, потому что боялись Максима. Всем было плевать на меня.

— Вышли отсюда! — крикнул парень и все тут же вышли друг за другом, оставив меня, Машу и Катю наедине.

— Кать, дай-ка телефон.

Этот момент мне хочется выкинуть из своей жизни больше всего. Сжечь. Забыть. Убить это воспоминание в себе любой ценой.

Максим держал мои руки, Катя снимала всё это на телефон, а Маша снимала с меня одежду. Я осталась в одном нижнем белье. Они заставили меня есть с пола помидоры, пока я не съем всё, что вывалила на пол Маша. Я отказалась. Поэтому они положили мои вещи в мой рюкзак, Максим вытащил из него все ценные вещи, а потом тот самый мальчик на шухере вынес его из класса. Он выкинул его в мусорный бак во дворе. Всё это снимала Катя на телефон.

Помню, что выбежала из класса и закрылась в кабинке туалета. Я стояла на холодном полу и не знала, что делать. Слёзы шли и шли из моих глаз. Меня даже удивило то, что их может быть так много.

Одна девочка принесла мне мою спортивную форму и закинула под кабинкой. Она рассказала, что видео разошлось по школе и его не видел только ленивый. Они выложили его в закрытой от учителей группе. Я теперь звезда нашей школы… Это было последней каплей.

Тогда я шла домой и мне хотелось умереть. Я просмотрела то самое видео и прорыдала около двух часов. Я решила, что убить себя — это неплохая идея. Мне было страшно. Но жить с таким позором я не могла. Мне уже ничего не поможет. И хоть крась своё лицо каждый день, бегай, худей и старайся быть хорошим человеком… всё впустую.

Я спрыгнула с моста в холодную воду. Было поздно и вряд ли меня кто-нибудь заметил. Плавать я не умела, поэтому плавно шла ко дну. Было так спокойно. Я была рада тому, что умираю.