Онлайн чтение книги Разная жизнь Different lives
Часть 13

— Уах! — прикрывая рот рукой и потягиваясь, зевнула я. Как же я выспалась сегодня!

Встав из кровати, я еще раз зевнула и направилась в ванную, привести себя в порядок. Это уже третий день, как я живу в этом доме. От Димы нет никаких вестей (из-за чего я очень волнуюсь), а с Денисом я очень сблизилась. Даже не ожидала такого поворота событий от первой нашей встречи. Он и правда оказался не плохим парнем несмотря на его отталкивающий внешний вид. До сих пор не могу поверить в то, что он мне рассказал. В голове все крутится та история, как будто это простой рассказ, а не реальность.

Приняв душ, почистив зубы и умывшись, я направилась в комнату — переодеваться. В голове до сих пор крутились те слова брата, которые ответили на мой вопрос:

«Я не вправе рассказывать дальше про чувства и поступки Димы. Он сам тебе все объяснит, когда посчитает это нужным»

— Как же я хочу, наконец-то, докопаться до истины! — крикнула я в пустоту комнаты, положив расческу на тумбу рядом с фотографией меня и брата, и вышла из комнаты.

***

Почему-то за завтраком я не обнаружила Дениса. Это показалось мне странным, ведь он всегда обедал вместе со мной. Пройдясь по дому и поискав эту некую «злобную пропажу», я его так и не обнаружила. Спросив у Бориса, где делся мой старший брат, он пожал плечами и сказал: «Господин, не произнеся ни слова, с утра пораньше уехал в неизвестном направлении». Я насторожилась. В голове сразу всплыла навязчивая мысль: «Что-то случилось с Димой!», но я ее быстро откинула, успокаивая себя, но чувство тревоги не хотело меня покидать.

***

Где-то к полудню подъехала черная Мазда. С машины вышел Денис, придерживая за плечо Диму, и они зашли в дом. Я мигом примчалась к ним. Мои глаза неистово начали исследовать друга на наличие ранений. И я с ужасом прикрыла рот, из моих глаз полились слезы, а тело как будто онемело. Парень был серьезно ранен в ногу и плечо. Сам он был без сознания.

Подозвав дворецкого, брат передал Диму ему и сказал вызвать врача. Увидев мое состояние, он подошел ко мне и обнял крепко-крепко, произнеся:

— Ника, только не волнуйся. С Димой будет все в порядке. Вот увидишь, когда он проснется, он еще будет шутить и улыбаться, делая вид, что ничего серьезного не случилось, — тихо и мягко, произнес он, успокаивая, что ему не свойственно.

— Хорошо, — дрожащим голосом произнесла я, доверяясь брату.

Еще немного так постояв, он отпустил меня, прововодив до моей комнаты. Сказав, чтобы я тут посидела и пришла в себя, он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты, а я так и осталась, как вкопанная, сидеть и размышлять над случившимся.

***

В комнате, где находился Дима, была кромешная тишина. Мое сердце сильно сжималась от этой гнетущей тишины. Я хотела вбежать туда и быть с ним рядом, но брат не позволял моим мыслям воплотится в жизнь. Денис, как только мог, успокаивал меня, за что я ему очень благодарна.

Вскоре это мучение закончились. Доктор вышел из комнаты. Сказав, что пациент спит под действием сильного болеутоляющего, мы можем зайти и проведать его. Денис мне кивнул и я направилась в комнату, а он остался разговаривать с доктором.

Дима тихо посапывал, его лицо было спокойным и умиротворенным. Парень был накрыт одеялом и я не могла разглядеть масштабность его ранений. Найдя стул, я уселась возле кровати и нашла его руку, чтобы взять его в свою маленькую ладонь (его руки по сравнению с моими были просто огромными). Одинокая слезинка скатилась со щеки и затерялась где-то в районе подбородка. Я улыбнулась, ведь его рука непроизвольно крепче сжала мою руку.

— Как же ты заставил меня за тебя поволноваться…

***

На следующий день.

Позавтракав, я направилась с подносом еды к Диме. Он все еще спал, видимо, это ранения так влияют на него. Постучав, я, не дожидаясь ответа, растворила двери и бесцеремонно зашла в комнату. Парень что-то непонятное промычал и попытался разлепить глаза, что получалось у него с трудом. Дождавшись, когда он придет в себя, я произнесла:

— С добрым утром, соня! — моя улыбка растянулась до ушей.

— С добрым… — пробормотал он, приподнимаясь с кровати.

— Как самочувствие? — радостно спрашиваю я, на что он отвечает:

— *реново — прохрипел охрипшим ото сна голосом.

— Держи! Покушаешь и все будет хорошо, — воодушевленно говорю я.

— Спасибо, — он улыбнулся.

Сев возле него на стул, я следила, как Дима жадно поглощает завтрак. Наевшись, он спросил:

— Я так понимаю, ты чего-то ждешь?

— Эм-м-м, … с чего ты вообще это взял? — я вошла в замешательство.

— Ника, поверь, я тебя достаточно знаю, чтобы утверждать, что ты хочешь от меня что-то, — он тяжело вздохнул.

— Эх… Ладно, сдаюсь! — я подняла руки вверх, тем самым подтверждая свои слова.

— Ты хочешь услышать мою версию истории, что рассказал тебе Денис? — до чего же он проницательный! Я ободряюще кивнула.

— Это долгий рассказ, так что устраивайся поудобнее… Как ты, наверное, знаешь, мой отец был телохранителем у местного депутата. Он хорошо дружил с твои отцом из-за чего мы и дружили в детстве. У нас с ним были очень хорошие отношения, даже если он почти целыми сутками пропадал на работе, ему удавалось со мной поиграть. Я с матерю знал, кто он по своей специальности и мечтал быть похожим на него. Он учил меня биться и я всегда поддерживал здоровый образ жизни. Он учил, что на слабых не нужно применять свои умения, только на равных себе противников, — я теперь поняла почему в детстве он никогда не бился, даже когда его задирали. — Отец был хорошим человеком из-за чего постоянно вытягивал твоего папу с задницы, как бы глубоко он там не застревал. — Дима улыбнулся. Весь его вид говорил, что его воспоминание про отца добрые и светлые. Он действительно был для него дорогим человеком. Не то что мои родители!

— Однажды, на задании он погиб, — улыбка с лица друга моментально исчезла. Он помрачнел. — Помню, каким шоком эта новость отобразилась на меня с мамой. Я долгое время не мог поверить в это, ведь мой отец не мог так просто погибнуть, он же был героем для меня, — его руки сжали одеяло, а глаза помрачнели. — Когда, наконец-то, я принял его смерть, я пообещал самому себе, что обязательно найду тех уродов, которые убили его и отомщу им за это… — он остановился, чтобы как-то успокоить себя. Отец для него действительно многое значит. Я накрыла его кулак своей рукой, сочувствуя и хоть как-то успокаивая. Он посмотрел на меня и улыбнулся, погладив другой рукой по голове.

— Знаешь, я с тех пор очень изменился. Закрылся ото всего окружающего меня мира и только ты смогла меня вызволить с пучины ненависти и отчаяния. Ты была мои лучиком света пробившегося сквозь тьму, — я покраснела. Никто, никогда такого мне не говорил и я была в замешательстве.

— Тогда я уже поступил в институт. Начал курить, пить, принимать наркотики, вести разгульную жизнь. Пока мой одногруппник и, по совместительству, мой друг не помог мне хоть чуточку из этого выкарабкаться. Помню, как из очередной гулянки он меня вытащил и отвез к себе домой, где я встретил коллегу своего отца. Судьба ли это, а может совпадение, я не знаю, но встретив его, я захотел стать наемником. Я и раньше ходил в качалку, тем самым поддерживая форму, хоть и увлекался всякой дрянью, как говорится, одно другому не мешает, — парень улыбнулся. — Отец друга направил меня в школу для наемников, где я начал учится в тайне от матери, ну, до определенного времени. Я закинул институт, за что мать и вызвали туда, ведь меня исключили. Помню, как она узнала куда я все время ходил вместо института, она была в ужасе. Мать не хотела для меня той же участи, что и у отца, но я стоял на своем. Долго мы с ней грызлись из-за этого. Я даже уходил из дома, — он засмеялся вспоминая прошлое. Я же его внимательно слушала тоже улыбаясь.

— В итоге, через полгода мама сдалась. В те времена я и набил свою первую татуировку на самом пикантном месте, — Дима ухмыльнулся, косясь на меня.

— На заднице, я знаю, — подтвердила я, на что он рассмеялся мотая головой.

— Нет, ты ее еще не видела, — он хитро оскалился, а ко мне снизошло озарение и я залилась краской, прошипев: «Дурак!» и толкнула кулачком его в плечо. Он лишь смеялся.

— Учился я там два года, — успокоившись продолжил он. — У меня было много мелких заданий, пока меня и еще несколько человек не вызвал мой учитель. Он сказал, что задание серьезное и никому из нас в одиночку не справится, а заказчиком был никто иной как Денис. Я был поставлен наблюдать за тобой, а охранять должны были мои напарники. Мы расставили везде, кроме туалетов, камеры с прослушкой в твоем доме и в школе. Наблюдение вели по сменам: то я, то Денис. Если тебе нужно было куда-то уйти гулять с друзьями, мои напарники тайно за тобой следили. Это организация, что была кредитором твоего отца, могла появится когда угодно и мы не знали, когда это случится, но точно знали, что они где-то в нашей стране. — Дима остановился наблюдая за моей реакцией. Я же была в глубоком шоке, который сменялся гневом.

— Значит, ты следил за мной… — прошептала я опустив голову. В мыслях было одно: «Он видел и знает все, что было в моем доме и что никто и никогда не знал! Он наверняка видел ни единожды меня голой и тем более знал все мои тайны!» — я была в бешенстве. — Я еще могу смирится с тем, что ты неоднократно видел меня голой и знаешь все мои тайны и компромат на меня, но то, что ты видел, как моя мать била и издевалась надо мной, не пошевелив ни пальцем, я не могу простить!!! — я поднимаюсь со стула и смотрю на него, перехожу на крик, а из глаз брызнули слез. Чувство предательства съедало изнутри. — Я столько мучилась, столько раз просила, когда меня били, о помощи, но ни кто не приходил, не помогал! А тут ты заявляешь, что все знал с самого начала и ничего не сделал, но хотел меня уберечь от какого-то там врага, которого я ни разу в жизни не видела, когда настоящий враг был под самым носом и я с ним жила!!! Как, по-твоему, я должна на это реагировать?! — я закашлялась от долгого крика, а слезы просто душили, ведь воспоминание о нелегком прошлом заполнили голову. Дима же подозрительно молчал не поднимая головы.

— Прости… — еле слышно выдавил он.

— Что?! — я не услышала.

— Прости, что не смог помочь тогда, когда действительно был нужен. Каждый раз, когда я видел, как она тебя била, мое сердце разрывалось и я был готов что угодно сделать, но прийти и накостылять этой мымре за все то, что она с тобой сделала, не мог. Я не единожды срывался и пытался пойти к тебе, но меня останавливали. Говорили, что не положено, что я не могу так просто ввалится в дом и избить эту женщину. Ты даже не представляешь, как я ее ненавидел… Нет, как я себя ненавидел, что не могу ничем помочь тебе!.. Я так сожалею, прости меня, Ника… — с этими словами он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах стояли слезы, а слова доносились от самого сердца, голос дрожал.

— Я… я прощаю тебя… — я снова расплакалась, но в этот раз в объятиях Димы. Он тоже крепко обнимал меня целуя и вытирая слезы, которые никак не хотели останавливаться.

Я сидела у него на коленях забыв, что он ранен. Мы до сих пор обнимались успокаивая друг друга. Прервал тишину немного хриплый от долгого молчания и раннего крика мой голос:

— Я хочу узнать продолжение твоей истории…

— Хорошо… Я стремительно поднимался по карьерной лестнице наемника… Этому сопутствовало то, что я в одиночку убил террористов, которых уже долгие годы не могла найти милиция и СБУ. Я отомстил им и в качестве победы набил татуировку на заднице… Вскоре, твоей охраной занимался только я и уже будучи натренированный мною Денис. Организация слишком близко подобралась к тебе и за последний год нападала раз с десять. В последние месяцы это начало происходить чаще. Ты переехала ко мне и мне стало чуточку легче защищать тебя, что радует… — он улыбнулся. — Знаешь, я никогда не думал, что так сильно в кого-то влюблюсь… — услышав эти слова мое сердце забилось чаще, а краска выступила на лице. — Сначала охранять тебя было для меня как работа и воспоминание былой дружбы, но потом все изменилось. Чем больше я начал узнавать тебя, тем больше я понимал, что со мной что-то не так. Я думал, может, мне сходить к психологу, ведь я становлюсь педофилом, — парень засмеялся, а я сверила его злым взглядом. — Ха-ха, у меня действительно проскальзывала эта мысль. Что по твоему мне надо было думать, когда мне нравилась четырнадцатилетняя девушка, которая на шесть лет младше меня?! — я только пожала плечами, не переставая краснеть. — Ко мне пришло озарение, что надо тебя просто забыть. Для этого нужно с кем-то повстречаться и тогда, возможно, я найду ту в которую смогу заново влюбиться. Но сколько я не пробовал, все впустую. И когда ты жила у меня я окончательно смирился с ролью педофила, ведь мои мысли были только о тебе и не о ком другом… — прошептал он мне это на ухо, тем самым опаляя своим горячим дыханием ухо.

Он провел языком по мочке уха, нежно целуя, а потом кусая его. Мое прерывистое дыхание и густой румянец на щеках выдавал меня с головой, что характеризовало, что мне это нравится. Его руки бродили по моему телу, а губы спустились к шее, оставляя новый засос.

— Дима… остановись… — пыталась образумить его я. В этот раз это было не из-за смущения или боязни к сексу, а из-за того, что я боялась о последствиях, ведь он серьезно ранен и не чувствует боли только из-за сильных обезболивающих.

Его рука легла на мою щеку и спустилась к подбородку разворачивая меня лицом к себе и целуя сразу же проникая языком мне в рот. Я ответила. Сначала не смело, но потом резко и трепетно, сливаясь в едином танце со своим партнером. Парень улыбнулся сквозь поцелуй и разъединив его, он впивается мне в губы, немного посасывая и кусая их, оттягивая. Это было для меня в новинку и я сначала не поняла его действий, но потом осознание того, что он со мной играется пришло ко мне и я прервала поцелуй.

— Дима… когда вылечишься… тогда и будем таким заниматься… — тяжело дыша, произнесла я, спрыгивая с кровати и направляясь прочь из комнаты, друг лишь оскалился.

— Хах, хорошо, но запомни — ты обещала, — хитро произносит он.

— Ага, — с этим я открываю дверь и втыкаюсь носом в грудь брата. — Что ты тут делаешь? — недоумеваю я.

— Он все это время подглядывал, ведь думал, что его дорогую сестричку обидели, — с ехидством и хитро скалясь комментирует ситуацию Дима.

Брат лишь покраснел, но в лице не изменился.

— Я тут мимо проходил и решил зайти проведать Диму и все, — как-то чересчур не эмоционально произносит он. Я заметила в нем такую тенденцию: когда он нервничает, брат всегда делает лицо кирпичом, а голос четким и довольно-таки громким. Вот что за человек?

Тяжело вздохнув, я ответила:

— Он всецело твой, — и выхожу из комнаты.

***

Всю эту неделю Дима лечился. Мы дурачились и веселились. Он постепенно шел на поправку и уже сегодня мог спокойно передвигаться. Когда я спрашиваю, что с ним случилось, он переводит тему на другой разговор и никак не колится, а только секретничает с Денисом, что меня бесит.

И вот мне это надоело и я все высказала Диме. Накричавшись, я развернулась и демонстративно принялась уходить, но он остановил меня.

— Ладно, я скажу, не бесись, — с тяжелым вздохом произносит он. — Я был на базе организации с несколькими из своих подчиненных. Мы хотели выяснить, что они затевают, но нас вычислили и началась перестрелка. Их было много и мы начали проигрывать. В итоге, я остался один и меня хотели взять живьем, чтобы «задать мне пару вопросов», но я сбежал и у них получилось меня подстрелить в плечо. Вскоре я добирался домой, но они меня догнали и снова началась перестрелка, в этот раз меня спас Денис, ведь я его вовремя предупредил. Если бы не он меня бы убили… — я обняла Диму, ведь мысль, что я его могу больше не увидеть, сильно сжимала сердце.

Он тоже обнял меня. Склонившись к моему уху, он произнес, обжигая его своим дыханием:

— Я надеюсь, ты не забыла, что обещала мне неделю назад? Я уже почти здоров, — он улыбнулся.

— Почти не считается, — ответила я, втыкаясь головой ему в живот.

— Ну, Ника! — он повалил меня на свою кровать (а мы были в его комнате) и начал щекотать.

— Ха-ха… Дима… перестань… ха-ха! — я заливалась от смеха, а он и не думал останавливаться. — Ладно… ха-ха… только прекрати… пф! — я уже умирала от смеха.

Остановившись, он спросил:

— А теперь серьезно. Ты точно готова? — перестраховывался он.

— Да… если это ты, то я не против, — смущено, отводя взгляд, произношу я, а красная краска снова залила мое лицо.

— Хорошо, — он улыбнулся и склонился, чтобы поцеловать меня.

Мы слились в страстном поцелуе, его руки блуждали по моей спине. Он разъединил поцелуй и возвысился надо мной, жадно исследуя, как будто думает с чего же начать. Он нагнулся ко мне исследуя губами шею, а руки забрались под футболку, приподнимая ее. Немного отстранившись он снял с меня футболку, другой же рукой он гладил мою ногу. Я была в юбке и Диме не составило большего труда ее снять, полетев куда-то напал. Он стал целовать мой плоский живот спускаясь все ниже. Я лишь томно дышала не произнося ни слова. Спустившись к ногам, он плавно потянулся к капроновым колготкам, аккуратно снимая их, попутно целуя ноги. Я осталась лишь в одном нижнем белье.

Парень снова остановился, разглядывая, что привело меня к еще большему смущению. Сняв с себя футболку, отправив на вечеринку к другим моим вещам, он снова возвысился надо мной. Нагнувшись к уху и укусив за мочку, он прошептал:

— Ты прекрасна…

Его рука забралась мне за спину и с легкостью расстегнула застежку бюстгальтера. Сняв его прочь, он накрыл мою грудь своей ладонью, которая полностью вместилась в нее (из-за чего, собственно, я сильно комплексовала). Сминая грудь, он переместился на мои губы, другой же рукой гладя живот и спускаясь к резинке трусов. Забравшись внутрь, друг нашел самую чувствительную точку, нежно гладя. Я не сдержала томный стон. Его губы спустились к груди. Парень начал играться с соском, то всасывая, то выпуская его со своих уст, нежно и легко покусывая, проведя по нему языком. Я снова застонала, в этот раз громче. Он улыбнулся, ликуя от того, что мне хорошо.

Дима спустился ниже и стянув последний предмет моей одежды, расположился между моих ног. Друг целовал мои ноги, нежно гладя их, спускаясь все ниже. Он поцеловал меня в клитор, пройдясь по нему своим влажным языком. Я вздрогнула и из моих уст вырвался очередной стон.

— В этом месте ты очень чувствительна, — прокомментировал он, на что я сдавлено ответила:

— Дурак…

Он ухмыльнулся. Облизав пальцы, он нежно провел ими по моей промежности, продолжая лизать клитор. От таких действий, я просто сходила сума, что-то жаркое и тягучее расплылось внизу живота. Вдоволь наигравшись с моей промежностью, Дима возвысился надо мной снова поцеловав в губы, попутно расстегивая джинсы и стягивая их вниз. Я почувствовала, что что-то твердое и горячее опустилось на мой живот. Разъединив поцелуй, он прошептал мне в губы:

— Я вхожу…

Быстрый толчок и резкая боль от которой я вскрикнула, а из глаз брызнули слезы. Дима не двигался, тем самым пытаясь уменьшить боль, покрывал меня поцелуями и слизывая слезы. Когда боль более-менее уменьшилась, он начал медленно двигаться. Я знала, что первый раз не из самых приятных ощущений, но я не думала, что будет так больно. Сначала было неприятно и все внутри ныло, но с каждым новым движением боль утихала и на смену ей приходило наслаждение.

Уже через пару толчков, я стонала от наслаждения, а Дима с каждым движением ускорялся. Я обхватила его шею руками, тем самым притянув его ближе, целуя. Я и не думала, что это так приятно. С каждым новым толчком я, как будто растворяюсь в нем изведывая не известные ранее мною чувства. Я уже сама двигаю бедрами ему на встречу, тем самым глубже насаживаясь на него. Еще пару толчков и я громко стону, выгибаюсь, вздрагивая, резко падаю на кровать и учащенно дышу. Пару движений и Дима стона выходит из меня и кончает мне на бедро.

Заботливо вытерев бедро одеялом, он целует меня и рухнув на кровать прижимает к своей груди.