Он стоял перед зеркалом в ванной и всматривался в свое лицо. Только так он мог стать ближе к ней. Наблюдая свое бледное отражение, он чувствовал, как уходит земля из-под ног, и ласковый порыв теплого ветра окутывает его мягким коконом. Он чувствовал себя в безопасности. Отторгая сумасшествие мира, он плыл в потоке бархата материнского голоса. Она нежно шептала ему на ухо, обнимала его изнуренное тело. Он – ее любимец, и только она имеет значение. Она – это яд, бегущий по венам, заставляющий сердца биться чаще; это крики агонии и экстаза, переплетающиеся в дичайшем танце.
Он стал подобным зверю: мутные глаза запылали диким огнем, ноздри трепетали, горячий алый язык облизывал губы; каждая пора его тела вибрировала. Приблизившись почти вплотную к своему отражению, он секунду помедлил. Ему хотелось оттянуть момент единения материй и духовного первобытного начала. Он наслаждался дрожью тела, жаром ладоней и губ, напряжению в низу живота. А она легкими прикосновениями пальцев поглаживала его по спине, словно огромную хищную кошку, поощряя его похоть.
Выждав эту сладкую минуту, он с почти что сакральной страстью впился губами в свое отражение. Его горячее сбившееся дыхание, движение губ и языка – особая молитва, которую она принимает с заливистым смехом. Он дотрагивается до своего жара онемевшими пальцами и со вздохом прикрывает глаза.
«Любимое дитя».
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления