Онлайн чтение книги Тень A Shadow
Тень

Солнце стоит прямо над головой. Оно словно застыло в небе, словно приколочено к нему гвоздями. Солнце… Солнце сжигает тело снаружи, боль сжигает его изнутри. И не понимаешь, где первопричина этой боли – в избитой палками спине, в согнувшейся под тяжестью колодки шее, занемевших от стояния ногах, ссадинах на лице и руках или в горящей от едкого солёного пота и укусов насекомых коже. Или же она поселилась где-то между рёбер и хриплыми вздохами вырывается наружу: «Пить!» 

Никаких мыслей, никаких чувств не осталось в голове. Голова похожа на закрытый котелок, забытый хозяином на огне, в котором мозг обречён кипеть, пока совсем не исчезнет или не разорвёт своё узилище на куски.

Когда его приговорили к колодке, он ещё имел надежду. Имел злость и ненависть, и желание жить. Он рассчитывал выдержать. 

Неделю спустя от него – молодого, сильного и улыбчивого двадцатилетнего не осталось ничего. Только истерзанное тело, которое никак не могло умереть. Жажда, голод, побои и унижение не могли, никак не могли убить это тело. Даже отсутствие сна, на которое обрекала его колодка на шее, не убило, а лишь оглушило его. Но он твёрдо уверился, что на этой неделе непременно умрёт, умрёт раньше, чем истечёт срок наказания, которое он сначала беспечно посчитал вполне сносным. Солнце убьёт его.

Маленькая тучка, должно быть, наползла на светило, и на секунду стало менее больно. Пленник с  усилием приоткрыл глаза – левое веко от побоев совсем заплыло и едва открывалось: человек стоит перед ним, это он заслонил собой солнце. Поднять голову мешает канга, и с колен трудно разглядеть, кто это. Нет, это не стражник, который приставлен к ним – следить, чтобы оставались полуживыми, и отгонять совсем уж разошедшихся в издевательствах прохожих. Значит, это какой-нибудь зевака. Остановился просто поглазеть или ударит? 

Он инстинктивно втянул голову в плечи, но лишь причинил себе новую боль колодкой. И эта новая боль на короткий миг возродила былую ненависть, и он сделал то, что мог, чтобы разозлить этого человека, чтобы вызвать его гнев и заставить ударить и, если посчастливится, убить его. Убить сейчас. В самом начале второй недели мучений. 

Но плевок так и не достиг цели: в пересохшем рту не осталось слюны. Он почувствовал отчаяние и бессилие и опустил голову.

 – Не бойся, ты можешь ударить, если хочешь, – сказал подошедший стражник человеку. – Только, чтоб не сдох. Я отвернусь. Ну, бей!

Но человек медлил.

– Это тварь, хуже свиньи и собаки. И ничего таких не берёт. Отлежится и снова за своё, поверь – я их за десять лет сотни перевидал. 

«Ну, ударь. Ну, ударь, чтоб только прекратить это бессмысленное ожидание. И отойди, дай солнцу закончить дело».

– Я не буду его бить. Видишь, он и так весь  в синяках и ранах. Что ему от одной лишней, – подал голос прохожий.

– Твоя правда, – согласился стражник. – Дублёная шкура. 

– Я так, немножко рядом постою… Может, чего и надумаю…

– Ну, стой, если хочешь, если времени не жалко. А я пойду в тенёк. Припекает уж больно сегодня… Так ты, если он сгибаться начнёт, двинь ему покрепче – на пятки садиться или наклоняться не полагается.

– Хорошо. Иди, отдыхай.

Что затеял этот неизвестный? Неужели он полагает, что сможет позабавиться, браня и проклиная колодника? Глупец! Это всё потеряло свою силу в первый же день, когда охочая до таких развлечений улица накидывается на новых жертв. Теперь нет такого ругательства, такого злобного проклятия, которое бы могло заставить его мучительно страдать от стыда и унижения, как страдал он в первые дни. Глупый, пустоголовый прохожий!

– Что ты сделал?

Колодник снова с усилием поднял голову. Больное веко дёрнулось, здоровый глаз уставился на прохожего со злобой, потрескавшиеся губы перекосила гримаса:

– Убил беременную бабу.

Может, он поверит? Может, мгновенная слепая ярость возьмёт верх, и он всё же ударит? 

– За это тебя бы уже давно четвертовали. Лучше скажи правду.

– Я… воровал.

Слова давались тяжело. Но, не потому, что было стыдно. Просто рот совсем пересох от жажды.

– Сколько дней ты ещё должен стоять вот так?

– Какое тебе дело? Убирайся!

«Ну, ударь…»

– Я хочу заключить с тобой сделку.

Пленник недоверчиво молчал.

– Сделка может оказаться весьма выгодной для тебя. Так сколько дней?

– Семь.

– Отлично. Вот что: если ты угадаешь, кто я и зачем я здесь, я, когда ты освободишься, выполню твою просьбу.

–Любую?

– Такую, конечно, которая под силу человеку – тебе самому, например.

– А если не угадаю? – колодник усмехнулся и облизал почерневшие губы.

– Тогда ты выполнишь мою волю.

– Идёт. Ладно, ты бездельник, которого мать родила под забором от дюжины отцов. И ты пришёл позабавиться… Угадал?

«Ну, давай, давай, ударь же, наконец!»

– Я скажу тебе, прав ли ты, на закате, – спокойно ответил незнакомец.

И он стоял рядом, пока солнце не стало скатываться за горизонт. Тогда странный прохожий произнёс:

– Ты сам знаешь, что ошибся. Не трать своих возможностей понапрасну. Завтра будь серьёзнее.

– Кто ты, черт тебя возьми?

– А это тебе предстоит угадать, – засмеялся прохожий и скрылся в вечерней толпе.

Снова кишащая насекомыми тюрьма и скудная порция еды, которую из-за колодки приходиться  есть как зверю – с пола. И долгожданная лужица воды. И краткие мгновения сна, неизменно заканчивающиеся острой болью, которую причиняют края деревянной канги.

Он не верил, что сумасшедший прохожий, с которым он заключил эту нелепую сделку, придёт. Но, когда солнце в полдень снова прилипло к небу, тот снова появился перед ним.

– Ну, придумал что-нибудь?

– А ты настырный…

– Сначала покормлю и напою тебя: раз уж мы заключили договор, ты мне нужен живой.

– Не веришь, что я угадаю?

– Я думаю, что смогу с тобой расплатиться, хотя и надеюсь выиграть.

Молодой вор вздрогнул. Не его ли словами говорил этот незнакомец? Да, ведь, играя в кости, он постоянно сам повторял это. Выиграть… Чтобы выиграть, приходилось играть и играть. Чтобы играть, нужны были деньги….

Он с жадностью приник к тёплому горлышку фляги. Стражник в тени усмехнулся и подбросил на ладони монету.

– Ты – человек, который скучает на этом свете. Ты ищешь острых ощущений и легко ставишь на кон жизнь. Ты хотел попробовать что-то новое… Ведь так? – спросил пленник, выпив и съев всё, предложенное незнакомцем, и  в его голосе уже не было вчерашнего желания разозлить собеседника.

– Таков твой ответ? Ну что ж, сегодня ты серьёзнее. Подождём до заката.

И он застыл, скрестив на груди руки. Колодник вздохнул и прикрыл глаза. Если этот человек стоит тут – пусть стоит. По крайней мере, заслоняет его от солнца.

Его вывел из забытья удар стражника.

– Ровно, собака!

– Солнце садится, – сказал незнакомец. – Ты не угадал. Подумай ещё. До завтра.

– Эй, ты и завтра придёшь? – с удивлением спросил стражник, но человек уже пропал.

– Придёт, – прошептал колодник одними губами.

И незнакомец действительно пришёл. И вновь принёс еду и воду. Но на этот раз молодой вор подготовился к встрече: ночью он, мучаясь и приваливаясь к стене, вдоволь поразмыслил над загадкой. Поэтому, поев и утолив жажду, сказал:

– Нас с тобой что-то связывает. Я, возможно, встречал тебя раньше. Может, ты из тех, кого я обокрал, или их знакомый? И ты хочешь, чтобы я вспомнил и попросил прощения, а потом искупил свой проступок? Тебе мало наказания, которое назначил судья?

– Ты угадал, но лишь отчасти. Половину просьбы твоей я, так и быть, исполню. Попытаешься довести счёт до целого?

– Ещё бы, – быстро ответил молодой вор.

Солнце садилось, и небо начинала заволакивать ночь.

Теперь дело пошло на лад. Это не трудно – вспомнить тех, у кого ты украл. Всё-таки, их не так много. 

Он успел обокрасть всего лишь  троих, прежде чем попался. И сейчас, даже если он будет ошибаться, то, в конце концов, ответит правильно…  И тогда… Всё же этот незнакомец просто глуп!

– Ты, должно быть, тоже служил в доме у купца, к которому я нанялся, чтобы ночью стащить что-нибудь ценное. Кажется, я помню тебя. Ты конюх или садовник? И тебя несправедливо обвинили наутро, когда я уже дал дёру? Что ж, мне жаль. Извини. Я понимаю, что это неприятно. Но тогда я много проиграл в кости, и меня бы убили, если бы я не расплатился.

Он был почти уверен, что узнал этого человека. Но на закате тот только покачал головой: «Ты обознался. Увидимся завтра».

На другой день молодой вор с нетерпением ждал прихода незнакомца.

– Ты монах, собиравший милостыню, верно? После первой кражи я хотел жить честно, но, когда пришлось раздать все долги, денег у меня совсем не осталось. Новый хозяин обманул меня и выгнал, хотя я месяц отработал у него. Была зима, и я подыхал от холода и голода. И тогда я увидел, что ты едва поднимаешь свой ящик для подаяний… и я схватил его и убежал… Но ведь в монастыре тебя всё равно ждали ужин и сон под тёплой крышей. Прости, я знаю, что поступил скверно. Но я готов пожертвовать твоему монастырю, чтобы искупить вину.

– Нет, я не монах. До встречи, – ответил незнакомец вечером и снова исчез.

Теперь пленник был уверен, что прижмёт его. Конечно, это он – тот ротозей на улице, у которого он украл кошелёк. Но на закате человек снова сказал вору, что тот ошибся.

– Этого не может быть! Ты шутишь со мной! – воскликнул колодник, позабыв, что стражник, сидевший под деревом, может избить его за шум, даже не смотря на монету, которую ему, как всегда, сунул незнакомец.

– У тебя осталось две попытки, – напомнил человек прежде, чем уйти.

«Он шутит со мной. Он просто хочет посмеяться. Ему не купить раба и не нанять слугу – у него нет для этого денег. Он увидел меня, стоящего всю неделю на площади, и решил таким образом получить надо мною власть, ¬ – думал молодой вор, сидя в тюрьме. – А если, всё же, есть ещё что-то… Чего я не помню… Может когда-то, в детстве… Может, я не украл, но просто обидел его чем-то?» И он снова и снова перебирал в памяти все свои недобрые поступки и удивлялся, как всё-таки много он успел сделать людям плохого.

И на следующий полдень, когда незнакомец опять загородил собой солнце, он сказал, но уже  неуверенно:

– Ты, наверное, отец мальчика, которого мы с друзьями дразнили и били, когда были детьми. Он был слабый и трусливый. И часто плакал. И, чтобы мы пропустили его, когда он встречался нам по пути, отдавал все деньги, которые у него были с собой. Мы покупали себе сладости и не думали, что, может быть, в этот день он остался голодным или родители наказали его…

Солнце медленно двигалось к краю неба. Молодой вор с тревогой ждал ответа незнакомца.

– Нет. Ты снова не угадал. Подумай хорошенько, остался один день…

  Когда незнакомец пришёл и, как обычно, предложил ему еду и воду, пленник отказался.

– Я не помню тебя и не знаю, чем обидел. Но если обидел – прости меня. Я проиграл.

– До заката ещё много времени. Подумай, я не буду тебя торопить.

Вот и прошла неделя, последняя неделя, как он думал. Через несколько часов он получит свободу. Но что свобода, когда его судьба в руках этого странного человека, появляющегося в полдень и исчезающего на закате! Он не попросит какого-нибудь пустяка. А что он попросит? И вор сам себе со страхом ответил: «Твою жизнь». 

Но потом и страх прошёл. Разве имела его жизнь какой-либо смысл? Разве был он свободен? В начале, стоя на площади, поносимый толпой, без еды и питья, в то время как на его глазах другим провинившимся друзья или родственники подносили пищу и воду, он понял, что ни один человек в этом городе не проявит к нему жалости. Сначала это вызвало в нём гнев, потом презрение и безразличие, а сейчас, когда он каждую ночь вспоминал свою прежнюю жизнь, он понял, что ничего удивительного в том нет. И, если бы не этот странный человек, предложивший ему сделку, он бы умер. И смерть эта была бы совершенно справедливым концом. «Отлежится – и снова за своё», – вспомнил он слова стражника. Так для чего ему продолжать жить? Ведь, попадись он в следующий раз, наказание будет куда мучительней. Пусть уж этот человек возьмёт его жизнь сейчас…

На душе у него стало печально и спокойно. Он уже не закрывал глаз и старался напоследок насмотреться на окружавший его мир. 

На закате стражник подошёл и снял колодку и цепи.

– Смотри у меня! В другой раз живым не уйдёшь! – дал напутствие он напоследок.

Бывший пленник и незнакомец остались на площади. Молодой человек наконец-то смог лечь на землю. Незнакомец сел рядом с ним. Некоторое время они молчали, потом незнакомец тихонько тронул лежащего за плечо:

– Солнце садится. Ты что-нибудь вспомнил?

Тот отрицательно качнул головой.

– Есть ещё один человек, у которого я взял деньги. Но ты не имеешь к нему  отношения. Это точно. Твоя победа.  Приказывай – я сдержу слово.

– А что за человек, которого ты упомянул? Расскажи, пока ещё солнце не зашло.

– Ладно, как хочешь. Это мой отец. Мы жили небогато, и, чтобы откладывать деньги впрок, отцу приходилось много работать, а всей семье экономить. С самого детства я редко видел его и всегда думал, что из-за его упрямого желания скопить деньги страдаем я и мать. И в один день я решил отомстить ему. Я взял деньги из отцовских запасов и ушёл с ними из дома. Я сказал себе, что это моё наследство, с которым я начну в другом городе новую жизнь. Вот так, – он сел. – Смотри – солнца больше нет…

– Тогда я могу рассказать тебе правду. Ты помнишь день, когда ты пришёл с отцовскими деньгами на постоялый двор, где хозяин собирался спилить липу, потому, что она была старая и засыхала, и почти не давала тени? 

– Помню.

– А что было потом?

– Я дал хозяину золотой и попросил подождать ещё год.

– Ты верил в то, что старое дерево способно возродиться?

Молодой человек слабо улыбнулся.

– Нет, не верил. Но тогда мне хотелось думать, что я совершаю чудо. Хотя бы для этой липы.

– Ты знаешь, год спустя твой отец приезжал в эти места и расспрашивал, не видел ли кто тебя.

– Правда?

– Да, он очень беспокоился  о тебе. И хозяин вспомнил по его описаниям юношу, выкупившего у него липу, подвёл твоего отца к дереву, которое было покрыто густой листвой, и рассказал эту историю. 

– И что отец? – тихо спросил молодой человек после паузы.

– Он потом долго сидел один под липой. Кажется, он плакал. Он сказал: «Как бы я хотел, чтобы когда-нибудь мой сын узнал, какую тень может отбрасывать это дерево»…

Незнакомец замолчал. Молодой вор отвернулся и опустил голову: в темноте никто не увидит, как по щекам его катятся слёзы…

– Я… я… хотел бы попросить… прощения у моего отца, – заикаясь, сказал он. – Ведь ты обещал мне половину просьбы…

– Хорошо, ступай к нему, – просто разрешил незнакомец. – А мне пора. Завтра утром тень липы должна быть на своём месте…

Он встал и пошёл прочь.

– Постой! – испуганно крикнул ему вслед молодой человек.

– Что такое?

– А твоё желание?

– Ну, я думаю, ты исполнишь его. Это то, о чём ты подумал, когда просил отпустить тебя к отцу…вторая половина… 

– Никогда больше?..

– Никогда, –  твёрдо сказал незнакомец. – Но я буду ждать тебя на постоялом дворе. Я надеюсь, тебе каждый год найдётся, что рассказать мне. Ведь у вас, у людей, в жизни происходит много всего интересного.