Онлайн чтение книги 10 тайн охотника на демонов
Тайна 10. Око Бури

1575 г. от заселения Мидгарда. Лапия. Упсала    

Зима пришла в Лапию поздно в этом году. Приближался Йольтайд, а снежные сугробы за Упсалой едва доходили до колена. Дни стояли теплые, ясные и лишь ночью мороз крепчал. Табун Ненниров переместился на восточное плато Утгарда, совсем рядом с Упсалой. Рыба в поисках лучшей доли ушла далеко от берега на юг. В остальном все было спокойно. Даже слишком. Как будто наступило короткое затишье перед бурей.   В преддверии Йольтайда дни стали совсем короткими, а ночи наступали так быстро, что человеческий глаз едва успевал заметить, как закатывалось за горизонт холодное зимнее солнце. Тогда горожане расходились по домам укладывать детей и рассказывать им чудесные в своей жуткой красоте сказки севера. Огоньки в окнах потухали один за другим, пока милосердная тьма не опускалась на город.  
Было уже глубоко за полночь. Город спал. Лишь в одном доме на отшибе горел свет. Дрова тихонько трещали в камине. Возле поленницы валялось несколько скомканных листов бумаги. Николас сидел за столом у огня и сосредоточенно выводил пером один и тот же рисунок, оценивал его как неудачный и кидал в сторону камина, нисколько не заботясь, попадет ли он в огонь. Николас давно уже оставил бесплотные попытки сделать этот рисунок с помощью телекинеза. Казалось, что даже руки не хотели ему повиноваться и отображать на бумаге то, что он хотел видеть.  
Желая расправиться с очередным своим творением, он уже занес руку, чтобы скомкать лист, как вдруг раздался громкий стук. Николас поднялся со стула и подошел к окну. На подоконнике сидел белый почтовый голубь и долбил клювом стекло, привлекая внимание хозяев. Охотник распахнул ставни, впуская в дом морозный воздух с улицы, и снял привязанный к ноге птицы футляр с письмом.   В этот момент в комнату вышел заспанный целитель. Приоткрыв один глаз, он недовольно покосился на своего хозяина:  

- Мастер Николас, у вас что, снова бессонница? Может, отвар белладонны или маковое молоко, а?  

Охотник не стал отвечать, слишком занятый своими мыслями. Он сорвал с футляра сургучную печать компании Норн и развернул бумагу. Глаза заскользили по неровным строчкам.  

- Мастер Николас, что с вами?  
-То же, что и всегда, Эглаборг. По дому тоскую, - ответил Охотник, не отрываясь от письма. - Может, попробовать нанять корабль до Леннокса и оттуда лесными дорогами пробраться к Озерному краю... Хоть одним глазком взглянуть на их могилы.  
- Мастер Николас, вас же схватят, - Эглаборг безнадежно махнул рукой и подошел к столу.  

На нем лежал неописуемой красоты портрет. Рисунок был выполнен настолько искусно, что казалось, изображенная на нем девочка вот-вот должна сойти с бумаги и устроиться возле камина рядом с Охотником. Эглаборг перевел взгляд на раскиданные на полу листы.  

- Может, вам действительно стоит отдохнуть. Съездить куда-нибудь, не на Авалор, конечно, а, например, в Веломовию, - задумчиво спросил целитель.  
- Зачем? - рассеяно переспросил Охотник.  
- Хотя бы для того, чтоб избавиться от этого наваждения, - Эглаборг поднял со стола его рисунок.  

Николас оторвался от письма, отобрал у него свою работу и положил на окно сохнуть.  

- Десять лет уже прошло, Эглаборг. Она меня и не вспомнит. Сколько ей сейчас? Восемнадцать? Наверное, давно уже замуж вышла, семьей обзавелась... - Николас отвернулся к окну, пряча от друга лихорадочно блестевшие глаза.  

Но тот и так все понял, встал рядом и по-отечески положил руку ему на плечо:  

- Вот поезжайте и сами все увидите.  
- Сейчас не могу, - Николас помахал письмом. - Через пару дней должны приехать ученики с востока. Надо будет оценить их последнее испытание.  
- Опять будете злобствовать? - усмехнулся целитель.  

Год назад Николаса торжественно повысили в звании. Теперь он проверял учеников других офицеров перед выпуском. В отличие от самого обучения эта обязанность очень тяготила Охотника. Что бы ни делали другие наставники для своих учеников, как бы они ни работали с ними, Николасу всегда казалось, что можно устроить все по-другому, намного лучше и действенней, что новобранцы не полностью выкладывают свой потенциал, а учителя и сами до конца их не понимают. Из-за этого Николас часто оставлял их на неделю-две у себя, чтобы суметь хоть что-то изменить. Надо ли говорить, что за это он не пользовался большой популярностью у наставников, которые считали его заносчивым щенком, стремившимся во что бы то ни стало доказать всему миру свою исключительность.   Охотник внимательно посмотрел на Эглаборга. Напряженная морщинка, залегшая глубоко над бровями, расслабилась. Губы растянулись в добрую улыбку.  

- Пожалуй, что и нет. Поставлю всем высокие оценки. Мне что, жалко? Зачем я только на этих неблагодарных столько времени и сил трачу?  
- В самом деле, зачем?  
- И в Веломовию я обязательно съезжу.  
- Правильно, мастер Николас.  
- Но не для того, чтобы искать встречи с ней.  
- Ну уж, конечно.  
- Эглаборг.  
- Что?  
- Давай свою белладонну. Попытаюсь заснуть.  

Целитель охотно кивнул, взял с камина накрытую тканью деревянную чашку и подал ее Николасу. От отвара шел приятный терпкий запах. Он дурманил голову не хуже, чем сам напиток. Пару глотков и покрасневшие от усталости глаза сами начали слипаться. Николас спрятал рисунок в альбом и улегся спать.   Пробуждение его было не из приятных. По дому разносился мерзкий смердящий запах. Желудок болезненно скрутило. Подавив в себе рвотные позывы, Охотник встал с кровати, накинул на плечи халат и спустился в гостиную. Там пахло еще хуже.  

- Что случилось, Эглаборг? - позвал Николас.  

Он заглянул на кухню, прикрывая нос рукавом, так как от царившего там смрада дышать было вообще невозможно.  

- Перекупщик из порта, скотина такая демонами не добитая, продал нам тухлую рыбу, - послышался из-за двери голос целителя.  
- Зачем ты у него вообще что-то покупаешь? - спросил Николас, раскрывая настежь двери и окна. - Все ведь знают, что он несвежее продает.  
- А что вы предлагаете? Рыбаки уж три недели, как без улова сидят. Только у перекупщика какой-то товар в загашнике остался.  
- Только уж очень несъедобный этот товар. Терпеть не могу тех, кто наживается на чужом несчастии.  
- Ну, так пойдите и скажите это ему, а не мне, - огрызнулся целитель. - А я пока тут все проветрю.  

Николас не стал спорить. На улице уже вовсю светило яркое зимнее солнце. Девственно чистое небо узкой полоской на горизонте сливалось с безмятежным будто выутюженным прачкой морем. Морозный воздух приятно щекотал легкие. Запахнувшись в овчинный тулуп, Николас зашагал по направлению к городу.   Для начала он решил заглянуть в булочную, чтобы хоть как-то позавтракать. Там, несмотря на ранний час, уже собралась толпа народу. Было заметно, что отсутствие съедобной рыбы плохо сказалось не только на хозяйстве Охотника. Среди толпы Николас увидел и самого бургомистра. Тот выслушивал доклад своего расторопного помощника:  

- Охотники уже начали поднимать цены на свое мясо. Если рыбный промысел не возобновится в ближайшее время, то придется резать домашний скот, чтобы пережить зиму, а это, безусловно, повлечет за собой большие убытки, как для каждой семьи в отдельности, так и для всего города.  
- Придется занимать денег в Готланде, - хмуро заключил Гарольд.  
- Но их ростовщики сдерут с нас три шкуры, и в результате все равно будет голод, - возразил помощник.  

Бургомистр тяжело вздохнул и повернулся к двери булочной лавки. Оттуда как раз выходил Николас с двумя буханками хлеба в руках и ватрушкой во рту.  

- Мастер дю Комрой, вы-то мне и нужны, - хлопнул его по спине бургомистр.   Охотник поперхнулся и ватрушка выпала изо рта. Он недовольно закряхтел, переложил хлеба в одну руку и наклонился за своим ускользающим завтраком.  
- У нас пропала вся рыба, - сообщил ему бургомистр.  
- Я заметил, - Николас потряс в его сторону промокшей от снега булкой.  
- Рыбаки возвращаются с пустыми сетями, на удочку тоже ничего не клюет. Даже на мелководье мальков не видно. Я думаю, это по вашей части, а господин офицер?  
- Ну, может, рыба ушла на нерест? - сделал предположение Охотник.  
- Нерест зимой? - переспросил Гарольд.  
- Время года перепутали.  
- И холод не почувствовали?  

Николас пожал плечами.  

- Рыба нерестится каждый год, но никогда такого не было, чтобы она вся куда-то пропала.  

Охотник откусил кусок ватрушки и поморщился. Мокрая булка - не самое изысканное блюдо, что он пробовал на завтрак.  

- Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, - быстро сдался Николас.  

Мимо шумной стайкой пробегали городские мальчишки.  

- Лейв! - выловил бургомистр из толпы своего младшего сына. - Отнеси матери хлеб, а то дома есть совсем нечего.  

Мальчик недовольно обернулся к своему товарищу и что-то кротко шепнул на ухо.  

- Эйсмунд, - подозвал второго мальчика Николас. Тот разочаровано развел руками перед сыном бургомистра и подошел к Охотнику. - Держи, один занесешь ко мне, второй отдашь матери.  

С этими словами он передал Дану две буханки хлеба. Мальчишки недовольно покривились, водрузили всю снедь на салазки и дружно потащили их в сторону видневшихся за городом холмов.   Гарольд вместе с помощником ушел в сторону ратуши, а Николас, освободившись от покупок, направился на рыночную площадь. Найти перекупщика рыбы не составило большого труда из-за сильного запаха. Другие лавочники старались держаться от него подальше, чтобы и их товар не пропах тухлятиной. Тем не менее, наиболее отчаянные горожане не брезговали даже этой вонючей рыбой. Николас терпеливо дождался очереди, чтобы высказать свою претензию.  

- Вы продали мне тухлую рыбу, - сухо констатировал он, указывая на выложенный на снегу товар.  
- Не покупайте, если не нравится, - безразлично ответил торгаш.  
- У кого вы только ее закупаете, такую вонючую? - пожаловалась стоявшая рядом лавочница.  
- Известно у кого, у капитана Мейдоголды. Он со своими моряками последний видел рыбу в водах Упсалы, - ответил спекулянт. - Проходите, если не собираетесь ничего брать.  

Николас еще раз взглянул на товар, с боков которого уже начали отходить темные чешуйки. Желудок издал жалобный урчащий звук, не в силах больше выносить исходившей от рыбы вони.

***
   Порт обезлюдел. Рыбаки, отчаявшись получить хоть какой-то улов в прибрежных водах, сидели по домам, судорожно пытаясь придумать, за какую работу им взяться, чтобы заплатить хотя бы за хлеб. Даже пассажирские суда стояли без дела у пристани.   Мейдоголда оказалась довольно большим кораблем с тремя высокими мачтами и большими белоснежными парусами. На носу красовалась выкрашенная в белый цвет фигура дельфина. Не успел Охотник преодолеть последнюю сотню шагов до судна, как его окликнул мелодичный женский голос.  

- Ваше величество, - почтительно поздоровался он с королевой Дану. - Куда вы направляетесь?  
- Домой. Вот удалось достать немного рыбы на обед, - грустно вздохнула Эйтайни и показала ему двух совсем мелких, но, тем не менее, еще живых рыбешек.  
- Где это видано, чтоб сама королева Дану ходила на базар за рыбой? - шутливо спросил Николас.  
- В тяжелые времена и не такое увидишь, - пожала плечами Эйтайни. - И я ходила не на базар, а навестить друга.  
- Везучего друга, как я погляжу. Говорят, что рыба в водах Лапии перевелась. Неужели ее нет даже у ванов? - аккуратно начал допытываться Николас.  
- Рыбы неразрывно связаны с водной стихией. Они гораздо более чувствительны к капризам природы, чем мы, жители земли, - задумчиво ответила Дану.  
- Вы думаете, рыбы, как ясновидящие, способны предчувствовать надвигающуюся беду?  
- Не знаю, это лишь мои догадки, - неопределенно ответила Эйтайни.  
- Но вы ведь знаете кого-то, кто знает, - Охотник испытующе посмотрел ей в глаза. - Кто ваши таинственные доброжелатели?  
- Николас, только не начинай снова. Ваны хотят держать в тайне свое пребывание здесь. Даже от тебя. Я храню их секрет так же, как храню и твой. Не заставляй меня идти на предательство.  
- Послушайте, но я ведь не собираюсь на них нападать. Мне просто надо поговорить. Вот и все.  
- Значит, тебе придется искать их в другом месте, - упрямо сказала королева и повернулась к нему спиной, показывая, что разговор окончен.  

Николас пожал плечами и направился к заинтересовавшему его судну. Возле него на табурете сидел высокий мужчина, на вид едва старше самого Охотника. Он сосредоточенно латал большую рыболовную сеть, нисколько не обращая внимания на морозный зимний воздух. В зубах его был зажат росток водоросли. Когда он завязывал на веревке очередной узел, то перекатывал темно-зеленую нить из одного уголка рта в другой.  

- Я бы хотел поговорить с капитаном этого судна, - обратился к нему Николас.  

Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на Охотника. Его глаза были весьма необычного темно-синего оттенка, настолько глубокие, будто в них отражалась самое сердце океана.  

- Я капитан этого судна, - ответил он. - Мое имя Сайлус. Чем могу служить?  
- Говорят, что вы последним видели рыбу у наших берегов.  
- Кто говорит? - не замедлил поинтересоваться капитан.  
- Перекупщик.  
- Он, поди, вам еще и не такое скажет. В последний раз мой корабль приходил с уловом три недели назад, как и все остальные рыбацкие судна в этом порту.  

Николас еще раз внимательно на него посмотрел. Что-то в этом Сайлусе очень насторожило его. Только он никак не мог разгадать, что именно. Пахло от него... нет, даже не рыбой, а соленой, перенасыщенной йодом, цветущей морской водой, несмотря на то, что на пороге был Йольтайд и повсюду лежал снег.  
Николас снял с руки перчатку и коснулся деревянного борта лодки. На ощупь она оказалась невероятно гладкой, даже просмоленных швов между досками видно не было, как будто ее целиком вырезали из гигантской сосны. Капитан недовольно оскалился, с ревностью наблюдая, как непрошенный гость покушается на его главное сокровище. Николас передвинулся ближе к носу, чтобы коснуться необъяснимо манившего к себе дельфина.  

- Ну, хватит! - вспылил вдруг капитан, отталкивая Охотника от своей посудины. - Если меня в чем-то обвиняют, то пусть ведут к бургомистру, а корабль свой я трогать никому не разрешаю.  
- Я просто хотел посмотреть, - искренне удивился такой реакции Николас. - Я пытаюсь разобраться, отчего ушла рыба.  

Сайлус снисходительно ухмыльнулся:  

- Всего-то, но тут же и дураку ясно.  
- Что ясно? - не понял Охотник.  
- Чуешь, откуда ветер дует?  

Николас облизнул палец и поднял его в воздух.  

- С запада, - уверенно ответил он.  
- Правильно, с запада. А что бывает, когда дует Западный Ветер?  
- Грозы, бури и ураганы. Ты хочешь сказать, что будет шторм?  
- Причем небывалой мощи. Рыбы, поди, не зря на юг умотали. Подальше от Ока бури. А оно, по моим расчетам, должно находиться как раз недалеко отсюда, в поле айсбергов.  
- Поле айсбергов? - Николас заходил так далеко на север лишь раз, когда они гнали Легион Теней из Утгарда. Рыбаки обычно не рисковали заплывать в поле айсбергов. Все они испытывали суеверный страх перед царством вечной мерзлоты, но капитан Мейдоголды говорил о нем так запросто. - А ты что ли был там, ну на поле айсбергов?  
- Ну, может и был, а тебе-то что?  
- Сможешь меня туда отвезти?  

Капитан аж поперхнулся от удивления:  

- Что, прямо сейчас? Ты с ума сошел? Да нас смоет первой же штормовой волной, если до этого не протаранит айсберг. Ищи другого дурака себе в пару.   Он проглотил свисавшую изо рта водоросль и поднялся на корабль, предварительно захватив с собой табурет. Николас еще постоял некоторое время возле злосчастного судна, размышляя, что ему делать дальше. И не найдя более достойного способа решить возникшую проблему, чем нажаловаться бургомистру, отправился прямиком в городскую ратушу.  
- Что насчет рыбы? - не замедлил поинтересоваться Гарольд.  
- Я работаю над этим. А что вы знаете про капитана корабля Мейдоголда? - начал издалека Охотник.  
- Сайлуса? - удивился Гарольд его вопросу. - Добрый малый. Людей в Норикию иногда возит. Рыбаков часто у нас нанимает. Все с удовольствием к нему идут. Говорят, удачлив, как морской демон, смел, как Муспельсхеймская саблезубая кошка. В порт на своем корабле может с закрытыми глазами войти. Знает, где рыба косяками ходит, ветер и течение угадать умеет. Зачем он тебе?  
- Есть основания полагать, что он связан с исчезновением рыбы. Сайлус последний приходил с уловом три недели назад. Да к тому же все эти истории о его лихой удаче... Не бывает, чтобы человеку так везло. Подозрительно все это, вы не находите?  
- Странно слышать такие речи в Упсале, да еще и из твоих уст. Что ты предлагаешь? Спалить его на костре на главной площади за ворожбу? Чем мы тогда лучше единоверцев будем?  
- Какой к демонам костер? Да и сомневаюсь я, что дело тут в человеческой ворожбе, а даже если и в ней, такие варварские меры рыбу не вернут. Я хочу с ним в море выйти и сам посмотреть, чему из людской молвы верить можно.   - Ну, а если он не имеет к пропаже рыбы никакого отношения, будет скандал. Мы, главный порт свободной Лапии, беспочвенно обвиним человека в колдовстве. Да соседи нас на смех подымут, десять лет потом вспоминать будут. А другие моряки не станут заходить к нам в порт из-за такой славы...  
- Доверьтесь моему чутью. Раньше оно меня ни разу не подводило, - остановил бургомистра Николас до того, как тот успел дойти в своих рассуждениях до начала новой Войны за веру.  
- Хотелось бы иметь за душой нечто более осязаемое, чем твое чутье, если мне придется злоупотреблять положением, - мрачно заметил бургомистр. - Ладно, надо так надо. Веди меня к своему капитану.  

Когда Николас вместе с бургомистром Гарольдом вернулся к причалу, где была пришвартована Мейдоголда, ее капитан снова сидел на табурете, надвинув на глаза шляпу с широкими полями, и курил трубку. Изо рта кольцами вырывался дым, пахнувший отнюдь не табаком, а водорослями.  

- Привел подмогу? - спросил он, не поднимая головы. Удивительно было, как он вообще их разглядел.  
- Мастер Сайлус, ввиду сложившейся в городе чрезвычайной ситуации я, властью данной мне жителями славной матушки Упсалы, прошу вас оказать содействие Николя дю Комрою в поисках пропавшей рыбы.  
- Николя дю Комрой? Ну, что за несуразное имя, - ехидно усмехнулся капитан из-под шляпы. - Если вы меня просите, то я могу отказаться?  
- Мастер Сайлус, я вынужден настаивать. Вы должны понимать, что это для общего блага... - Гарольд хотел уговорить строптивого морского волка по-хорошему.  
- Если этот умалишенный хочет утонуть в море для общего блага, то я не против, но зачем же меня с Мейдоголдой с собой на дно тянуть? - грубо оборвал его капитан.  
- Утонуть? - нахмурил брови бургомистр и перевел взгляд на Охотника.  
- Вы хоть слышали, куда он плыть собирается? - Сайлус все-таки сдвинул с глаз шляпу и испытующе поглядел на Охотника. - В самое Око бури в поле айсбергов.  
- Вы, наверное, что-то не так поняли, правда, мастер Николя? - со слабой надеждой спросил бургомистр.  
- Нет, он все понял верно. Думаю, что в поле айсбергов мы найдем все ответы на интересующие нас вопросы, - спокойно ответил Охотник, буравя взглядом своего противника.  

Гарольд понял, что возражения бесполезны и обреченно сказал:  

- Отвезешь его, куда он хочет. Это приказ бургомистра.  

Сайлус недовольно закатил глаза, зашептал что-то на непонятном языке и высыпал из трубки пепел на снег.  

- Хорошо, только на Мейдоголде мы не поплывем. Она мне слишком дорога, чтобы разбить ее об айсберг из-за такого, как ты. Да к тому же мы с ней вдвоем не управимся, понадобятся матросы, а мне в отличие от некоторых никого на корм кракенам или ермунганду тащить не хочется.  

Николаса одолевало раздражение, но устраивать разборки в присутствии бургомистра он не решился. Они спустили на воду узкую, как сельдь, плоскодонку. Сайлус достал со своего корабля длинный шест и кинул его в лодку вместо весел. Это всколыхнуло в Охотнике какие-то смутные детские воспоминания о таинственных лодочниках, что по ночам причаливали к берегам Туманного острова для совершения своих странных обрядов.  

- Нет, ну так вы точно разобьетесь, - встревожено воскликнул бургомистр.  
- Я же сказал, для большого корабля нужна команда, а с этой лодчонкой я и один управлюсь, если мы, конечно, в шторм не попадем. Не смотрите, что она неказистая. Просмолена недавно, и не течет совсем, устойчивая просто чудо, - похвалил капитан свое маленькое судно, а потом, увидев притороченный к поясу Охотника меч, прикрикнул:
- Эй, с оружием я тебя не повезу. Пока я капитан, закон для всех один - в море никакого оружия. Можешь оставить его на Мейдоголде, там никто не тронет, будь спокоен.  
- За его сохранность я и так спокоен, - не замедлил ответить Николас.  

Когда потревоженное оружие начало призывать Охотника вспороть наглецу брюхо, он про себя добавил:

"А вот за сохранность того, у кого достанет глупости посягнуть на этот меч, стоит поволноваться".

И с чистой совестью оставил его в камбузе корабля Сайлуса.   Захватив с собой вяленую оленину и баклажку с водой, они отчалили. Был уже почти полдень. Подхваченное сильным северным течением утлое суденышко быстро понеслось по волнам, огибая побережье Утгарда. Темно-синее покрывало морской воды едва заметно колыхалось, вспениваясь и закручиваясь барашками у самого берега. Холодный зимний ветер совсем стих.  

- Такой штиль бывает на море лишь в преддверие большой бури, - мрачно сообщил Охотнику капитан. - Показал свою удаль? Ну, может, хватит? Нет тут никакой рыбы. Давай повернем домой, пока не поздно.  

Николас покачал головой и лишь натянул на голову капюшон. Сайлус медленно погружал шест в морские пучины, но не для того, чтобы придать лодке движение, а скорее, чтобы удержать курс. Плыть пришлось долго, несколько дней, на ночь останавливаясь в уединенных бухточках, которые не затапливало во время прилива. На закате третьего дня, когда воды моря окрасились в багровые тона, на горизонте показались первые айсберги. Они казались совсем крохотными островками, белыми звездами в темной морской пучине, но это было обманчивое впечатление. Огромные глыбы льда могли уходить под воду на многие версты, скрывая свои истинные размеры, а напоказ выставляя лишь ничтожную часть.  
Солнце полностью скрылось за горизонтом, погрузив мир в первозданный мрак. Николас поднялся со своего места, внимательно вглядываясь в звездное северное небо. Где-то там вдалеке над безграничным айсберговым полем разворачивалось грандиозное светопреставление. Рваной занавесью, зубастой короной на фоне темного ночного неба разгоралось северное сияние. Яркая красная полоса, рядом с ней зеленая. Краски перемешивались между собой, сливаясь в фантастические оттенки то одного, то другого цвета.  

- Вот это красота! - восхитился Охотник, впервые наблюдавший подобное явление.  
- Это зловещая красота, - глухо пробормотал Сайлус. - Северное сияние... Открывается червоточина Хельхейма, чтобы исторгнуть очередное чудовище.  

На море опустилась звенящая тишина.  

- Вот теперь точно будет шторм, - мрачно сообщил капитан. - И мы в самом его центре.  
- Тебе-то что? - грубо оборвал его Николас. - Обернешься рыбиной и вернешься в свой родной Ванахейм.  
- На что это ты намекаешь? - тут же оскалился Сайлус.  
- Я ни на что не намекаю, - спокойно ответил Охотник, смиряя свою "добычу" тяжелым взглядом. - Просто делаю вывод из всего, что видел и слышал о тебе за последние дни. Ты приплыл невесть откуда, родственников нет, дома тоже. Ты на редкость удачлив и ловок. Знаешь, куда уходит рыба и умеешь предсказывать погоду.  
- Это смешно, - начал оправдываться капитан. - Так может каждый опытный моряк.  
- Опытный? Но ты едва ли старше меня или внешность ванов не отражает их истинный возраст? - вкрадчиво спросил Николас.  
- Я человек! - зарычал на него капитан. Его глаза вспыхнули зловещим синим светом.  
- Знаешь, в чем твоя главная ошибка, "человек"? - как ни в чем не бывало продолжил Николас. - Эта лодка. Никто из людей не смог бы проплыть на ней так далеко в открытое море, да еще и с шестом вместо весла. Так куда ты дел рыбу?  
- Я же сказал, будет шторм. Она ушла южнее, чтобы не погибнуть тут.  
- Верни ее обратно.  
- Не могу, - развел руками ван.  
- Значит, придется по-плохому, - устало вздохнул Николас.  
- У тебя даже меча нет, - усмехнулся Сайлус.  
- А я и без него с тобой управлюсь, - ответил Охотник.  

В этот момент ван резко качнул лодку в бок и нырнул в воду, но Николас успел скинуть с себя тулуп, оттолкнуться от деревянного борта и взлететь в ночное небо на огромных белых крыльях.  

- Какого демона? - удивился Сайлус, выныривая из воды и ступая по ней, будто по суше.  
- Не все же тебе одному фокусы показывать, - крикнул Николас, делая круг у него над головой.  
- Думаешь, в небе я тебя не достану? - ван широко расставил ноги и сделал странный жест руками.  

Вода, вторя его движениям, всколыхнулась. В одно мгновение ока поднялась гигантская волна. Ее гребень едва не захлестнул Охотника - тот успел увернуться в последний момент. За первой последовала вторая, еще более мощная, но Николас уже был готов и с легкостью сбил ее с помощью телекинеза. Брызги проливным дождем накрыли Сайлуса, но тот развел руками и вода разлетелась в стороны, не задевая его. Охотник улучил момент и нанес удар по самому вану. Тот пошатнулся, едва не потеряв равновесие, но все же устоял, посылая за Николасом очередную волну.  
Яркие зимние звезды на ночном небе испуганно укрылись черными тучами. Поднялся шквалистый ветер, завыл в кронах заснеженных вековых сосен, застучал в окна домов. Дворовые собаки забились поглубже в будки. Люди спешили поплотнее закрыть ставни, чтобы не слышать жуткого стенания ветра на улице. Метель мела с неистовством чистоплотной хозяйки. Снег шел плотной непроглядной пеленой. До этого безмятежное море грозно забурлило и разбушевалось. Громадные штормовые волны с чудовищной силой бились о берег, желая погрести под собой лодки и жилища, находившиеся в опасной близости от берега. Стихия разыгралась не на шутку. Такого шторма и бурана жители севера не наблюдали уже давно. Как будто сам Повелитель Морей вступил в схватку с неистовым Западным Ветром, грозя смести все, что попадется на пути.  
Николас с Сайлусом кружили друг против друга, в пылу схватки не замечая ничего вокруг. Для каждого существовал только противник, которого нужно было победить, повергнуть в морскую пучину во что бы то ни стало. Повод и предлог уже давно стерлись из памяти. Осталась только кипучая, неудержимая ярость, пожаром бушевавшая в их сердцах. Снежные вихри сталкивались со штормовыми волнами, идущими одна за другой, как верные клятве солдаты на войну за своего короля. Ветер бичом хлестал по ним, разнося брызги и грохот на многие версты. Израненное море стенало, и ветер, несший равные потери, вторил ему.   Не вынеся их криков, из самой глубокой впадины вынырнул корабль Губчатого капитана. Он устало поглядел на беснующихся мальчишек в пылу игры крушивших все свои игрушки. Его верный подручный гигантский осьминог-кракен схватил обоих драчунов за шиворот, швырнул на палубу к своему хозяину и ушел обратно под воду.  

- Ну а теперь, полюбуйтесь, голубчики, что вы натворили, - пристыдил их Губчатый капитан.  

Николас с Сайлусом обескуражено переглянулись и уставились на царивший на море хаос.  

- Так это и есть Око бури? - пораженно спросил Николас.  
- Кажется, мы немного перестарались, - сделал слабую попытку оправдаться Сайлус.  
- Из-за чего хоть драка была? Надеюсь, не из-за бабы какой? - спросил Губчатый капитан.  

Николас с Сайлусом одновременно поморщились и замотали головами:  

- Нет!  
- Вот и хорошо. Все остальное можно поделить. Ну же, пожмите друг другу руки, и пойдем обмоем ваше примирение.  

Бывшие враги с явным отвращением протянули друг другу руки и нехотя поплелись в камбуз, потому что каждый из них прекрасно знал, что спорить с Губчатым капитаном бесполезно. Хозяин гостеприимно раскупорил большой бочонок с ромом и разлил его по кружкам для гостей.  

- Послушайте старого Эльма, все споры лучше решать за карточным столом, чем устраивать бурю в кружке с ромом, правда, Сальиэрмус? - раздобревший от хмеля старик хлопнул по плечу присмиревшего вана.  
- Сальиэрмус, - про себя усмехнулся неблагозвучному прозвищу Охотник, в то время как Сайлус гневно сверкнул на него глазами.  
- Вся рыба из-за вас от страха на юг сбежала, - как ни в чем не бывало, продолжал капитан Эльма.  
- Я же говорил, что я тут не при чем, - шепнул на ухо Охотнику ван. Николас хотел было возразить, но потом передумал, сообразив, что к сегодняшнему ненастью он и сам руку хорошенько приложил.  
- Как насчет партии в покер? - старик уже доставал карты с блаженным видом.  
- Только не это, - застонали в два голоса ван с Охотником.  
- Ну же, мальчики, допивайте ром и сыграем. За добрую память. Сколько мы не виделись: год, два?  
- Десять, - подсказал Николас.  
- О боги, как летит время. Тем более, вы просто обязаны уважить меня хорошей игрой.  

Николас с Сайлусом обреченно кивнули. Карты бойко застучали по столу. Прошло несколько часов. Перед ваном и Охотником выросли внушительные горы золотых монет. Старик Эльма меж тем, наконец, уронил голову на стол и громко захрапел. Поняв, что их наказание окончено, Николас с Сайлусом положили карты на стол.  

- Ты уж извини меня, что я... - начал было Охотник, снимая с камина свою рубашку.  
- Да ладно, пустяки, - ответил ван, закладывая руки за голову. - Инстинкт, демоны его побери, даже у таких высших существ как мы может верх над разумом взять. Радует одно, к утру рыба должна вернуться в воды матушки Упсалы.  
- Кстати об Упсале, почему ты решил там обосноваться?  
- А чем плоха Упсала? Город тихий, море рядом, гонений нет. Раньше я часто заходил в порт Леннокса на Авалоре, но в последние годы это стало не безопасно, - мрачно ответил Сайлус.  
- А ты бы мог туда меня отвезти? - со слабой надеждой спросил Николас  
- В Леннокс? Совсем с ума сошел? Да там же нас Голубые Капюшоны на медленном огне, как рыбу, зажарят, - возразил ему ван, но, заметив его затуманенный взгляд, осекся. - У тебя там семья?  

Охотник отвел взгляд, сожалея о том, что он вообще начал этот разговор.  

- А почему ты не возвращаешься в Ванахейм?  
- Ванахейм? Я там бываю... изредка. В незапамятные времена мой народ разделился на две ветви: тех, что всю жизнь провидят на дне морском в Ванахейме и тех, кто выбирает земной путь. В Ванахейме последним не очень рады.  
- И ты никогда не жалеешь?  
- О чем?   - Что не можешь вернуться на родину.  
- Иногда, - задумчиво ответил Сайлус. - Редко. Обычно в такие моменты я вспоминаю, что мне принадлежат все воды мира. Что значит какой-то клочок дна в сравнении с таким несметным богатством?  

Николас подошел к окну.  

- Светает, - отметил Охотник. - Пора возвращаться, а то все решат, что мы утонули.  
- Тогда давай будить старика Эльма, - Сайлус не очень почтительно пихнул храпуна в бок.  
- Свистать всех наверх, - громогласно затрубил Губчатый капитан, спросонья не разобравшись, где он и что происходит.  
- Не надо никого свистать. Мы домой пойдем, солнце уже высоко, - сказал Николас, выходя на палубу.  
- Как, так быстро? - расстроился Эльма.  

Ему было жаль расставаться с дорогими гостями. За последние пару сотен лет его единственным собеседником был кракен, а какого веселья можно ждать от осьминога, пусть и исполинских размеров?  

- Не скучай, старик. Может, еще встретимся, - махнул ему на прощание Сайлус.  
- Обязательно встретимся, - подтвердил Охотник.  
- Ну что ж, бывайте тогда, сорванцы. И не устраивайте больше драк, - снова пристыдил их капитан.  

По левому борту проплыла стайка крупных рыб. Николас с Сайлусом переглянулись.  

- На перегонки до Упсалы? - предложил Николас, ван озорно подмигнул в ответ.  

Один взмыл в воздух белокрылой чайкой, второй нырнул в волны шаловливым дельфином.  

- Мальчишки! - погрозил им пальцем Эльма, завидуя молодецкой силушке.   На месте корабля возник водоворот, захватил его и завертел во все стороны, опуская на самое дно.  
- Ничья, - объявил Сайлус, когда он выбрался на берег возле Мейдоголды одновременно с Охотником.  

Николас забрал свой меч и уже собирался уходить в город, когда ванн вдруг окликнул его.  

- Эй, выспись сегодня хорошенько!  
- Зачем?  
- Завтра Йоль, - напомнил ему Сайлус.  
- Ну и что? - не понял Николас  
- В Йоль все изменится. Поверь мне, другого шанса отдохнуть у тебя еще долго не будет.  

Охотник пропустил его предсказание мимо ушей и направился прямиком домой.

***
   - Ну и буря вчера была. Такие волны на море поднимались, чуть всю прибрежную полосу не затопили. Мы так за вас переживали, мастер Николас, - начал причитать Эглаборг, как только Охотник ступил за порог своего дома.  
- У нас есть что-нибудь от похмелья? - хриплым голосом спросил он. - Напомни, когда я проснусь, что я ненавижу ром.  

Эглаборг удивленно потупился, но промолчал. Он прекрасно знал, что в таком состоянии Николаса лучше не трогать. Охотник глотнул какого-то отвратительного соленого отвара, завалился на кровать, да так и проспал до самой глубокой ночи. Спал бы и дольше, если бы на подоконнике не появился из ниоткуда рыжий кот. Он таинственно сверкнул глазами и просочился сквозь стекло в комнату, прыгнул на пол, а с пола на кровать. Понюхал выбившуюся из-под одеяла руку, вскарабкался на грудь, улегся в том самом месте, где билось сердце, лизнул в небритый подбородок и растворился в ночной тьме.   Все менялось. Ворот истории неутомимо крутил свои шестеренки. Охотник медленно пробуждался ото сна, еще не зная, что приготовил ему щедрый на подарки Йоль, а в запасе у него было немало сюрпризов.