Онлайн чтение книги Неоконченное письмо Unfinished letter
Неоконченное письмо

Рукия, я никогда не говорил тебе правды. Но я никому не давал заглянуть за ту маску, которую ношу уже так давно, что она стала привычный и удобной. Для всех я капитан, который всегда следует закону и который почти не способен на какие-либо чувства. Но на самом деле…

Рукия… Как же я тебя ненавидел! Нет, не за то, что ты так похожа на Хисану. В конце концов, кто бы там что не утверждал, я не видел сходства между вами. Да и как можно сравнивать весенний тёплый ветерок и затянутый тонким льдом пруд? Да, Рукия, я никогда не видел в тебе её. И всё же ненавидел. Я ненавидел тебя за то, что ты жива, а она нет. Я ненавидел тебя за то, что самым главным для неё была ты, а не я. Я ненавидел тебя за то, что если бы не ты, то возможно Хисана прожила дольше. Сколько же она потратила сил, что бы тебя найти… 

Мне нужен был виновный, чтобы пережить её смерть. И этим виновным стала ты, Рукия. Если б можно было поменять её жизнь на твою, то я бы это сделал не раздумывая. Даже зная, что Хисана меня бы не простила.

Но это невозможно. 

И мне пришлось смириться с твоим существованием. Ради Хисаны, ведь это единственное, что я мог тогда сделать для неё. 

Ненавидеть. И защищать, так как мог, так — насколько тогда хватало сил. Я постарался заковать свои чувства в лёд, иначе никогда не смог бы исполнить своё обещание.

Напрасно. Я и не заметил, что, пытаясь скрыть свою ненависть, я стал одержим тобой, Рукия. Я старался держать тебя на дистанции и в тоже время жаждал каждой встречи, когда ты становилась словно натянутая тетива, боясь сделать что-то не так. Я жаждал услышать твой голос, в котором проскальзывали нотки страха. Ты стала моей болезнью. И моим желанием, в котором мне не хватало сил признаться себе. 

И лишь когда смотрел на тебя сквозь прутья решетки, зачитывая тебе приговор, я понял как хочу тобой обладать. Я хотел прикоснуться к тебе, почувствовать ладонями тепло твоей кожи. Я хотел сорвать с тебя эту белую юкату. Целовать тебя, чтобы ты наконец поняла всю мою ненависть к тебе и всё моё желание. Я хотел прижать тебя к себе и не отпускать. Потому что потерять ещё и тебя… Но единственное, что я сделал — это отобрал у тебя последнюю надежду.

Рукия… Как же я тебя любил и ненавидел! Оставалось лишь надеяться, что эти непозволительные чувства сгорят вместе с тобой в огне Сокиоку. Поэтому я закрыл глаза на все странности, связанные с твоим приговором. Потому что ещё немного и моя маска, за которой я пытался скрыть свои чувства, слетела бы окончательно. Когда меня обвиняли в холодности, я даже был рад этому, главное, что никто не догадывался о моей любви-ненависти. Просто ты стала моей слабостью, моей виной перед Хисаной. Мне казалось, что этим я предаю её.

И вовсе не клятва, данная на могиле родителей, мешала мне спасти тебя. Если бы я этого действительно хотел, я бы нашёл способ сделать это, не нарушая обещания. Но закон, долг — они стали лишь моим предлогом для того, чтобы отправить тебя на эшафот. И я не мог допустить, что бы кто-то помешал этому. Я ненавидел тебя и ненавидел всех тех, кто пытался тебя спасти.

Я действительно хотел убить Гандзю и не только за то, что он посмел дойти до Башни Раскаянья и попытался освободить тебя, но и за то, что он был братом Кайена, того, на которого ты смотрела с такой любовью.

Я пытался остановить Ренджи. Он пошёл против всех законов Сейретея, чтобы спасти тебя, зная, что пути назад не будет. Но я не мог отдать ему тебя! Хотя его упорство посеяли первые семена сомнений в том, что я поступаю как должно. Вот только остановиться я уже не мог.

Я хотел убить Куросаки за то, что он оказался так дорог тебе, Рукия. И за то, что он оказался куда смелее в своих чувствах, чем я сам.

Спасибо Куросаки за то, что остановил меня тогда, за то что заставил усомниться. Этого краткого мгновения хватило, чтобы сломать мой меч. Возможно, именно в тот момент я и смирился с тем, что ты будешь сиять для других, но только не для меня. Слишком много ошибок я совершил. И слишком много причинил тебе зла.

А потом я увидел тебя в руках Айзена. Я мог бы остановить Ичимару и по-другому. Мог… Но я был так виноват перед тобой. И ты в тот момент была такой беззащитной. Поэтому всё, что я смог тогда сделать, это прижать к себе, чтобы никогда больше не отпускать.

И отпустил…

Но всё же я был счастлив. Потому что ты была рядом, потому что я мог слышать твой голос.

Рукия… я тебя люблю.

Все сравнивают тебя с луной. Но ты моё полуденное солнце. Когда я вижу твой сияющий взгляд, твоё восхищение, я чувствую, что недостоин тебя. И я до сих пор о не понимаю откуда в тебе столько доброты, чтобы простить меня. Но, может, это лишь потому, что ты не знаешь всей правды.

Знаешь, Рукия, иногда мне достаточно того, что ты просто рядом. Но иногда...

* * *

Бьякуя отложил кисточку и перечитал написанное, а после аккуратно сложил листок и поднёс к огню.

— Прости меня, Рукия. Но ты никогда об этом не узнаешь. Это моя вина и только мне её нести.