Онлайн чтение книги Гонец The Messenger
Глава I: Элоиза

Она была прекрасная, совершенная, невообразимая. Её голос задевал все струны его души, заставляя табун мурашек пробегать вынужденный маршрут по всему телу. От её смеха щемило в груди, а дыхание сбивалось на доли секунд. Он любил её, был поражён ею. Наблюдал за нею как в тумане, делал всё ради неё.

Их свадьба была предрешена. Все знали, что они в итоге всё-таки будут вместе. Он - сын советника при императоре, а она - дочь графа дома Бориелин.

Элоиза была настоящей красавицей, нежной леди с невероятно волшебными смеющимися темными глазами. Они горели чёрным жемчугом на розовощёком лице с маленькими губками. Она была тем самым редким цветком с бархатными лепестками и чудесным ароматом, что растёт только на вершине скалистых гор, которые неприступно обрамляли южную часть империи.

И Адонис единственный, кто смог забраться на эти горы, перетерпел все поражения, и в конце концов выиграл войну. Ну, почти... Он ждал официальной капитуляции своего оппонента. Он ждал, когда Элоиза, наконец-таки, скажет "да". Ждал уже три месяца. Адонис не понимал, в чём причина, чего боится его волшебная нимфа, почему даже благословение её строгого и непреклонного отца не поменяло ситуации?

Леди все так же продолжала молчать.

Сегодня Адонис был настроен очень серьёзно. Этот день должен был решить все. В конце концов приближались холода, а свадьбу хотелось отпраздновать без жутких завывающих ветров и тёмных туч. Ему хотелось, чтобы солнечные лучики танцевали на его Элоизе, украшая её только ещё больше.

Несколько дней пути на его верном скакуне и он в графстве Бориелин, окутанном туманом и стройными хвойными деревьями. Шпили родового замка прошивали небо словно копья, достигшие своей жертвы. Замок скалился и угрожал недругам.

Это было парадоксом для Адониса. Такое мрачное место по весне пестрило цветами всех известных мастей. А какой витал запах в воздухе... Сладкий, ненавязчивый, нежный, такой же как и Элоиза. Им было невозможно надышаться.

Сейчас была середина второй декады первого месяца осени. В воздухе витал запах смолы и хвои, а чем ближе к домикам подле гиганта-защитника, тем сильнее проступал слегка сладковатый запах гниющих листьев и поздней ягоды.

Адонис спешился и слез со скакуна, к нему тут же подбежал молоденький служка, прося передать ему поводья. Что и сделал сын советника.

Как только его гнедого красавца отвели в конюшню, молодой мужчина направился прямиком в замок. Еще в столице он отправил весточку с предупреждением, что навестит графа и его дочь. Вообще-то была срочная причина, помимо решения женитьбы Адониса и Элоизы. Мужчина был посланцем не очень-то приятных вестей. Ему эта роль не нравилась, но ничего нельзя было поделать. Сам император возложил на него эту честь, и он не мог подвести и разочаровать их правителя и друга.

Практически у входа Адониса встретил мажордом. Он проводил мужчину в большую залу, где обычно граф Ричард Бориелин встречал гостей. Адонису предложили недавно привезённый сорт чая, который очень полюбил граф, но он отказался.

Вскоре в залу прибыл глава дома, держа в руках кожаную папку с золотым замочком. Сын советника привстал, собираясь почтительно поприветствовать графа. Но милорд махнул рукой, мол не стоит, ты почти член семьи, и сел напротив Адониса, отложив папку на резной столик с темной лакированной поверхностью и росписью из больших красных роз с прочными зелеными стеблями с шипами. Мажордом тут же поставил перед графом поднос с блюдцем  маленьких тарталеток и чашечкой дымящегося чая. Всё это время Адонис внимательно наблюдал за отцом его возлюбленной.

— Приветствую Вас, виконт Аэстивалис.

Адонис наклонил голову.

— И я Вас приветствую, граф Бориелин. Я прибыл к Вам с важными вестями.

Граф нахмурил свои густые тёмные брови и усмехнулся.

— Я так полагаю, они не очень приятного содержания? Полно. Не с места же в карьер. Давайте не будем портить настроение так сразу. Я думаю, у нас есть более интересная и безобидная тема для беседы. Тем более передо мной стоит такой ароматный чай, жаль, что Вы отказались.

— Не стоит. Я уже отобедал в ближайшем трактире.

— То трактир! Но как пожелаете...

Адонис вежливо улыбнулся.

— Что ж, ещё одна причина Вашего визита - моя дочь. Верно?

— Да. Именно так, — согласился несостоявшийся жених.

— И что же? Вы получили моё благословение. Не думаю, что Вам стоит волноваться по этому поводу, дело уже практически сделано. Вам нужно быть терпеливее. — Граф сделал первый пробный глоток чая и от удовольствия прикрыл глаза.

Адонис же сжал подлокотники, отчего кожа, что обтягивала кресло, на котором он сидел, скрипнула. Граф Бориелин сразу открыл глаза, но не подал виду, что его волнует нервное состояние Адониса.

— Вам должно быть известно, что я жду ответа уже третий месяц. Мне хотелось бы, чтобы свадьба прошла в это живописное время, а не когда наступят холода, - сын советника говорил ровно, но его руки выдавали его.

— О, Вы так ещё молоды и неразумны. Но право, всё это затянулось. Вы точно уверены, что моя дочь хочет видеть Вас подле себя? — Граф был известным искусителем и провокатором.

— Я люблю Вашу дочь. И желаю ей только самого лучшего.

— Я тоже желаю ей только самого лучшего. Но Вы не ответили на мой вопрос. —  Граф расплылся в широкой улыбке.

— Да. Мы будем вместе. Переживем это и будем вместе. — Адониса задел вопрос и сомнения намеревались задурить его голову. Но только не перед графом. Он должен быть уверенным и идти до конца.

— Хорошо, я позволю сегодня увидеться Вам с Элоизой. И Вы с нею, надеюсь, решите свои сердечные дела.

— Благодарю, милорд. — Сын советника облегченно выдохнул.

Ричард Бориелин удовлетворённо кивнул.

— А теперь, как бы не хотелось обратного, можно и приступить к насущным делам. Не думаю, что стоит это тянуть. С чем Вы ко мне проделали столь немалый путь?

Виконт Аэстивалис не стал ходить кругами, а сразу же выпалил всё как есть:

— Милорд, от лица нашего императора мне положено доложить Вам, что по недавно изданному закону Ваша земля попадает под пункт "границы территории Великой Империи Веш", иными словами Ваша земля является одной из частей северной границы. Император бы хотел на окраине Ваших земель устроить пограничный пункт. Все мы знаем, что у кочевников начинаются волнения из-за болезни, что гуляет среди них. И как некстати, недавняя их остановка находится недалеко от наших земель. Это может обернуться для нас нежеланными последствиями. Подобное допустить ни в коем случае нельзя, потому что может начаться эпидемия этой неизвестной и несомненно опасной болезни. А первостепенной важностью для Его Величества является благополучие подданных Империи Веш. К тому же среди кочевников случился раскол. В их племени сейчас идет борьба за право лидерства. Нам такие волнения совершенно не нужны. И так как все мы знаем, что Вы, милорд, не любите чужаков на Вашей земле, просим официального согласия на установления пограничных пунктов. И как лицо императора и моего отца, советника императора, графа Тимура Аэстивалиса, я уверяю Вас, что это не принесет Вам никаких неудобств, а только обеспечит безопасность Вашим землям и всем остальным землям территории Великой Империи Веш, - Адонис всё проговорил на одном дыхании. Это была щекотливая тема. Граф Ричард Бориелин был вспыльчивым человеком, который рьяно охранял свою землю, и хоть он подчинялся императору, всё равно не любил, когда столица вмешивалась в его дела.

Грузный мужчина с орлиным носом и чёрными глазами, сидевший напротив виконта Аэстивалиса, сдвинул брови и посмотрел на сына советника исподлобья.

— Грязные кочевники! Чтоб их всех одолела эта зараза, — сквозь зубы проговорил граф, — И что, совсем нельзя это по-другому решить?

Адонис, сожалея, покачал головой.

— Увы, нет.

— Я что должен примчаться в столицу и на коленях перед императором дать своё согласие?! Согласие, чтобы невоспитанное войско заняло мои земли?

— Нет, Вам нужно всего лишь подписать соглашение. И уверяю Вас, они буду вежливы.

Граф крепко сцепил зубы. Гордость и ослиное упрямство не давало ему так быстро сказать "да". Теперь он вцепился в подлокотники. И просидел, нагоняя напряжение, порядочно времени. Он лихорадочно размышлял, точнее боролся с самим собой. В конце концов, победил его разум и благоразумие: будут ещё моменты, когда он сможет выпятить грудь своей гордыни.

— Давай свою бумажонку. Где нужно подписать? — Наконец-таки произнес мужчина.

Адонис молча вынул из-за пазухи заклеймённую пергаментную бумагу, являющейся документом и подтверждающей согласие графа на размещение войск на его территории. Ричард Бориелин выхватил протянутую ему бумагу, одним взмахом руки подозвал мажордома и велел ему принести перо и чернила. Всё это время сын советника и его будущий зять сидели и сверлил друг друга взглядами, и Адонис уже начал проигрывать,  графа было тяжело вынести, но вовремя почти невесомым шагом подлетел мажордом и, забирая поднос со столика, поставил перед главой дома пузатую стеклянную баночку с чернилами и именное позолоченное сверху перо. Граф сгрёб письменные принадлежности и размашистыми почерком поставил широкую роспись.

— Надеюсь, наш господин и повелитель будет доволен, — прогудел мужчина.

Адонис кивнул в знак молчаливого согласия и осторожно забрал документ.

— Могу я сейчас видеть Вашу дочь?

— Да, Томас тебя проводит, а я сейчас хочу побыть один. — Граф посмотрел на мажордома и, тут же подумав, произнес, — плесни мне вина и бутылку далеко не убирай.

Дворецкий тут же выполнил очередное поручение, а затем повел виконта Аэстивалиса в сторону сада, где сейчас читала любимые стихи Элоиза. Адониса немного удивляла странная любовь молодой девушки к мрачным стихам. Все добропорядочные леди читали стихи о светлой и доброй любви, часто цитируя их во время приятных вечерних бесед и неторопливых прогулок по садам с их возлюбленными. Элоиза была не такой. Она любила печальных людей и грустные улыбки, долгие часы одиночества и прогулки в пределах темного леса. Там она собирала разные травы, названия которых Адонис даже выговорить не мог с первого раза. Но единственное растение, которое молодой мужчина сразу запомнил, был дикий ядовитый вёш, и только потому, что их государство имело схожее название, и видимо из-за того, что это растение росло почти по всей территории империи. Он не знал, зачем ей это нужно и что она после прогулок делает с такими странными букетами, но девушка всегда загадочно улыбалась и говорила, что это единственное чему она может полностью отдаваться.

Томас подвел Адониса к кованной калитке, и поклонившись ему, удалился.

Виконт осторожно открыл маленькую дверцу, которая чуть скрипнула петлями, и ступил на выложенную серыми камнями тропинку, ведущую прямиком к небольшому фонтану высеченному из обломков скальной породы. Мужчина шел ровной и уверенной поступью прямиком к его Элоизе, уже мечтая вновь коснуться её нежной кожи и мягко поцеловать её ладошку. Но на месте, где должна была быть его возлюбленная никого не было. Только приоткрытая книга в мягком переплёте и пучок ароматной травы, перевязанный лиловой атласной лентой.

— Элоиза? — вопросительно позвал он отсутствующую девушку.

Тут же в ближайших кустах что-то зашевелилось. Адонис улыбнулся. Уже совсем скоро! Он сделал шаг вперёд в сторону разросшихся тёмно-зелёных уже отцветших кустов, но не успел даже сообразить, что же все-таки произошло, как кто-то толкнул его с огромной силой в спину. Он не удержал равновесие и полетел вперёд, выставляя руки, но всё равно сильно ударяясь о край холодного фонтана. Тут же его череп пронзило резкой вспышкой, а густая горячая кровь тоненькими струйками потекла по лицу, начиная капать с подбородка. Он простонал от зубодробительной боли. На дрожащих рука Адонис попытался встать и медленно повернул голову назад. Перед глазами всё плыло. Он увидел двоих: тёмную грузную фигуру и другую, чьи очертания фарфорового личика с розовыми маленькими губками казались знакомыми.

— Почему? — недоумевая, прохрипел молодой мужчина, перед тем как его ударили чем-то тяжелым по затылку, отчего окончательно потемнело в глазах.

Бессознательного Адониса тут же связали крепкими узлами и воткнули кляп, а затем закинули на плечо, отдав на прощание приказ:

— Вытри кровь, Лиззи.