Онлайн чтение книги Темный орден Тёмный орден
Глава 3. Снег

      Кухня была просторная, с множеством мебели у стен и широким столом по центру, на котором уже стояла готовая еда. Теплые блюда еще испускали полупрозрачный пар. Пряные специи, навеки впитавшиеся в стены кухни, щекотали нос, а свежий ветер из открытого окна боязливо трогал штору, тщетно пытаясь вывести аромат пряностей и освежить помещение.

      Стоило принцессе приоткрыть дверь, как порыв ветра чуть не сорвал тоненькую шторку; легкий пар резко сдуло, а по коже девушки прошлись мурашки, как только до нее дошел запах еды. Осторожно закрыв дверь, она быстро подбежала к ящику со столовыми приборами, взяла оттуда серебряную вилку с растительным орнаментом и с чувством насадила на нее жареную картошку, при этом предвкушающее улыбаясь. Но не успела поднести ее ко рту, как, незаметно подошедший сзади Алекс, выхватил столовый прибор и съел ее сам, нагло щуря темные глаза. Девушка несколько мгновений неподвижно стояла и так глупо смотрела на его довольную морду, поедающую ее ужин.

      — Вот это наглость! — в чувствах тяжело ударив ладонью по столешнице, принцесса скривила губы в неровной улыбке и уперлась взглядом в Алекса. 

      — Да все в порядке, — махнул рукой. — Смотри, тут целая тарелка, — ставя посуду еще ближе к девушке, парень слегка улыбнулся. Ее реакция его весьма позабавила. От недовольства, она судорожно втянула воздух, сжала тонкие пальцы в кулак и резко расправила.

      — Так и бери из нее, не вырывай у других! — наконец, переборов чувства, сдавленно выдала она.

      — Значит, чтобы подобного спора больше не было, надо ужинать за столом, когда все подадут, — со слегка лукавой улыбкой пожурил ее друг, крутя вилкой в такт словам.

      Не имея ни сил, ни особого желания возражать, все-таки притопнув от злости, по совету друга она отправилась в обеденный зал, напоследок бросив обиженный взгляд и хмыкнув в его сторону, будучи уверенной, что он услышит. Туда же проследовал и Алекс, перед этим окинув неприязненным взглядом кухню и тарелку с картошкой, но вскоре вновь забыл о них, зная, что эта маленькая шалость простится ему принцессой.

      Слуги ставили серебряные тарелки на белоснежную скатерть, покрывающую светлую поверхность деревянного стола. Создавали уютную атмосферу канделябр на столе и настенные бра, отчего по всему помещению танцевали глубокие замысловатые тени. Наряду с этим в обеденном зале воздух был напряженным, словно раскаленный металл в печи. Только искры не летали.

      За столом собрались все члены семьи. Вернее, те, кто не поленился прийти и поужинать в кругу «родных». На одном конце стола сидела принцесса, по одну сторону от нее — Алекс. Рядом с ним двенадцатилетний мальчик в строгом черном костюме и красной рубашкой, родной сын герцога, а напротив мальчика — сам герцог Лебе́рто. Вдоль стола стояли еще несколько стульев, вот уже долгое время просто пылившиеся, как и первые два места со стороны принцессы. Два стула, поставленные в память ее покойным родителям.

      Угнетающие мысли давили, будто сковывая руки, ноги и шею невидимыми цепями. Сам воздух сжимался. Все собравшиеся с легкостью приступили к трапезе, только у одной принцессы за этим столом всегда пропадал аппетит. Лишь потому, что за столом не было королевской четы. Сидя здесь, она видела призраков прошлого. Слишком реальных для простой иллюзии: вот она не слушает своего отца и стучит ложкой по тарелке; теперь лезет в мамину тарелку за кусочком пирога; чаще всего она любила молоко с кофе по утрам и пирогом. Его вкус в воспоминаниях укоренился настолько, что даже сейчас она видела кружку с пирогом вместо горячего мяса.

      Однако что-то не давало призракам пробраться в реальность и всегда приводило в чувства. Тоненькая, еле заметная нить связывала девушку с настоящим. Да, этой ниточкой служили как раз те пустые места: место маленькой принцессы из прошлого и матери, а сама она сливается с призраком отца, занимая его место. Мертва королева, мертв король и стерта из истории маленькая принцесса.

      Машинально проследив за взглядом девушки, Алекс вдруг резко почувствовал дурноту и вязкую горечь во рту. В глазах стало двоиться и к горлу подступила тошнота. Есть тут же перехотелось.

      «Черт!..» — мысленно выругался он, поняв, что все остальные мысли погружаются в липкую темноту. Ему казалось, еще чуть-чуть и все рухнет. Реальность размывалась как свежая краска под дождем. Стол перестал существовать, скрывшись за темнотой и появляясь короткими вспышками. Граф старался оттянуть время. Он не видел взглядов других и не позволял им видеть свой, склонив голову так, что черные пряди скрывали его лицо.

      «Если память мне не изменяет, сегодня я слышал о новом открытом кафе… А еще проснулся рано. Столько дел переделал… Что уже тошнит, — в животе что-то перевернулось. — Черт, стол, не исчезай!»

      Сколько бы парень ни пытался отвлечь мысли и сосредоточить взгляд, у него не выходило; сколько бы ни пытался побороть тошноту — тщетно, она по-прежнему рвалась наружу. И даже когда ему удалось поднять вилку, в разы отяжелевшую, кусок в горло не влез, отчего-то показавший слишком большим. Он с усилиями воли сглотнул еду не жуя и судорожно выдохнул.

      Поняв, что больше так продолжаться не может, граф встал со стула, дрожащими руками опираясь о столешницу и попытался уйти, пока никто не заметил его плохого самочувствия. Но по ногам кто-то словно кувалдой ударил, выбивая последние остатки сил, и он, не сделав ни шагу, упал. Почувствовав спасительную прохладу пола, сознание тут же отключилось.

      — Алекс! — встревоженно вскрикнула девушка, резко встав со стула. Ее вскрик был началом нарастающей паники, невольно поселившейся в головах остальных.

      Потрясенные и криком, и случившемся, все сидящие повскакивали со своих мест, как ошпаренные, и остались стоять в замешательстве. Принцесса была ближе всех к нему и поэтому видела «зрелище» с первых рядов. Она была ошарашена поболее присутствующих, но решительно отдавала приказы. Вскоре вызвали слугу и принесли носилки. Бережно уложили на них Алекса и унесли в его комнату, куда позже проследовал мужчина с легкой сединой в волосах и в одежде придворного врача.

      Комната Алекса не была ничем примечательна, поскольку его не интересовал ее интерьер. Всего два больших помещения: спальня и гостиная. В спальне стояла просторная кровать в теплых тонах, сочетающиеся с такими же стенами, окно, большой шкаф со стеклянными дверцами. В гостиной квадратное окно, диванчик у стены и журнальный круглый столик. Две двери, ведущие в ванную и уборную комнаты, еще одна с совершенно пустым помещением.

      Парня уложили в кровать, перед этим переодев в темный атласный халат, цвет которого так хорошо сочетался с его черными волосами. Все лишние вышли из комнаты, лишь девушку пришлось буквально выталкивать. Она напрочь отказывалась уходить. В итоге с горем пополам, она все же согласилась покинуть помещение. Но вид принцессы, как у побитой собаки, не нес в себе ничего хорошего. Достаточно было одного ее присутствия, чтобы попортить настроение остальным.

      Долгие минуты казались вечностью, растягивая время в неприлично длинную нить, грузом за собой тянувшую волнение. Вскоре осмотр был окончен и ожидавшим в гостиной объявили о причине недомогания — сильном отравлении.

      — Но как? — принцесса явно не верила в произошедшее, от шока чуть не упав, но вовремя облокотилась спиной о стену, обдавшую ее холодом. Для остальных это было обычным делом, тривиальным для этого времени, но принцессу слишком уж поразила, казалось бы банальная, новость.

      Конечно, всех людей, родившихся в знатных семьях ждала коварная судьба, и отравление одно из нередких ее подстав. К подобным сюрпризам люди научились приспосабливаться. Приучить организм к ядам было нелегко, но возможно. В детстве дети аристократов часто принимали маленькую дозу яда, ради укрепления иммунитета. Процедура проходила под строгим наблюдением и записывалась в самых подробных деталях.

      Алекс, являясь представителем аристократии, также проходил курс подготовки, но прошел не до конца в силу некоторых обстоятельств. Сейчас уже придумали новые лекарства, разгадали некоторые секреты древних лечебных заклинаний и активно пользовались ими, однако способы и эффективность ядов не стояли на месте.

      «Что ж, неплохо получилось. Уроком будет», — мысленно усмехнулся герцог Лебе́рто, оставив на лице маску тревоги, а на лбу морщинки. Расслабившись на диване, закинув ногу на ногу, он преспокойненько попивал чай из фарфоровой кружки. Рядом с герцогом сидел двенадцатилетний мальчик, сгорбившись, как старичок. Отчего-то он дрожал: его ладони до бела сжимали черные брюки, а ноги плотно упирались в пол. Создавалось впечатление, что он вот-вот вскочит и убежит. Но мальчик упорно сидел.

      — Пищевое отравление, да еще и сильное… Думаю, вы понимаете, что это такое. Нужно будет взять на анализ всю еду, что вам сегодня подавали. Завтра мы объявим результаты экспертизы, — со вздохом оповестил всех доктор, стоя в проеме.

      — Кроме врача и одного слуги, никого не пускать, — холодно бросила принцесса, захлопнув дверь в спальню. Но несмотря на ее стальной голос, на лице, после того, как все вышли, появилось явное волнение, скрыть которое сейчас она была не в состоянии. Слишком сильно девушка переживала за друга. Слишком большую беду она видела в его состоянии и переживала.

      Несмотря на прошедшие всего полчаса, Алексу стало еще хуже. Его терзал сильный жар. Учащенное сердцебиение звонко отдавалось голове. Парень слишком часто и неровно дышал, слегка приоткрыв рот, словно задыхаясь и пытаясь хоть как-то набрать воздуха. Мутный взгляд был еле виден из полуприкрытых век. Легкая тошнота и непреодолимая слабость во всем теле превращали его в тряпичную куклу. Он будто проваливался в черную и холодную дыру без надежды на свет и тепло. И не выбраться, и до конца не упасть.

      «Не помню, чтобы он когда-либо болел, — настороженно подумала девушка, с сожалением смотря на бледного парня. — Нужно принести воды, наверняка захочет пить, когда проснется».

      Она ловко нашла оправдание своему уходу. Видеть парня таким девушка не хотела, не могла вынести мысли о такой ерунде, как смерть от отравления. Раньше это казалось ей невозможным, ведь сильный и всемогущий Алекс просто не может отдаться смерти сейчас. Сама мысль, что он оставит ее одну, уже выворачивала душу наизнанку. И больной вид парня не мог вселить ей надежду.

      Идя по замку, прислушавшись, она ловила все разговоры в разных, даже самых отдаленных его частях. Слухи о покушении на жизнь графа Алекса разошлись волной беспокойства и напряженности. Слуги любили графа за его легкую улыбку и спокойный норов, а высокий статус лишь украшал, делал из него редкую птицу. Была и обратная сторона — он привлекал и негативное внимание.

      Принцесса разобрала часть слухов: причину, по которой произошло покушение на графа, люди видели в странном завещании короля, гласившем, что занять трон может также и приемный сын герцога Лебе́рто, но при этом сам герцог не имел на него прав. Возможно, только из-за этого Леберто так сильно цеплялся к желаниям Алекса и лез в его жизнь неоднозначными намеками. Но вот почему внимание короля пало на такое решение, оставалось загадкой и для самой девушки. Но одно она знала точно — пока живы прямые наследники рода Эте́рия, до дальних корона не дойдет.

      «Так что вариант с преднамеренным убийством маловероятен».

      По коридору мельтешили чем-то перепуганные слуги. Шепот их голосов беспокойным шелестом листьев проникал в сознание девушки, прерывая поток мыслей. Она ясно понимала, что произошло еще что-то, встревожившее придворных с бо́льшей силой.

      «Сомневаюсь, что это из-за отравления Алекса… пусть и тяжелого… — принцесса на мгновение остановилась, призадумавшись. — …но об этом же никто не знает», — думала, провожая непонимающим взглядом очередного прошедшего и встревоженного человека.

      Пребывание в неведении ее не радовало, скорее даже раздражало. Тут взгляду попалась молодая служанка в черном фартучке поверх белого сарафана. Она быстро бежала по коридору, топая белыми каблучками по ковру. Темные волосы были убраны в толстую косу, которой могла позавидовать любая красавица, а глаза отчего-то искали прибежище, где могли бы спрятаться. Принцесса быстро смекнула и выловила девушку, серьезно спросив:

      — Что случилось? 

      От неожиданности служанка растерялась, но быстро собралась, присев в уважительном реверансе и спокойно ответила:

      — На кухне один из поваров умер от отравления. Мы подумали вас не беспокоить по такому пустяку, — служанка не смела смотреть в глаза принцессе, опустив взгляд в пол, но отвечала четко и внятно.

      Девушке не понравились ее последние слова, но возмущение она придержала при себе, отпустив служанку. Вновь прислушавшись, услышала разговор, шедший уже из кухни, и немного увеличила темп, перейдя на легкий бег, дабы скорее убедиться во всем самой.

      На кухне она снова встретила придворного врача. Тот обернулся, поклонился и продолжил свою работу. Доктор осматривал мертвого человека в одежде повара. Тело того остыло, приобретя безжизненный бледный оттенок. Душа давно покинула тело, а сердце даже не дрогнуло в предсмертном порыве. Смерть не имеет жалости ко всему живому. Она бессердечна, и любит точность в своей работе.

      «Еще одно отравление… — со слабым оттенком сожаления подумала она. — Не слышу пульса, — внимательно прислушивалась девушка. Но ее отвлекли слуги и попросили удалиться с «грязного» места, мотивируя это тем, что такое зрелище не для ее глаз. Не став спорить, она вышла за дверь, попутно все обдумывая. — Значит, на Алекса не было совершено покушение. Получается, это случайность. Но повара зачем было убивать? Это нелогично. А с другой стороны, убрать свидетеля, или что-то подобное… — нервно вздохнула и сбавила поступь. — Ладно, расспрошу Алекса, когда проснется», — забыв о цели похода, принцесса направлялась обратно.

      На минуту она зашла в комнату друга: проверить самочувствие. В его состоянии она не увидела никаких изменений. Опечаленная этим, девушка спешно покинула комнату.

      Ночь прошла тяжело. Тревожные мысли не давали забыться во сне. Множество нераскрытых вопросов довлели над ней, а неутоленный голод все только усугублял, превращая сон в кошмар. Ее многое беспокоило, но и не заботило одновременно. Чувства сострадания и бесчувственность… Как их совместить? Если бы здесь был отец, он бы помог ей разобраться в самой себе: дал нужный совет, подбодрил улыбкой или просто погладил по голове, терпеливо выслушав.

      Она комкала одеяло руками, сон так и не шел к ней. Тупо сверля взглядом однообразный потолок, девушка ничего лучше не придумала, как выйти проветриться. Она открыла круглое окно, впуская в комнату стремительный поток свежего ночного воздуха. Он в мгновение остудил кожу, забрав с собой беспокойный жар. Охлажденные волосы легли на плечи, заставив прислушаться к приятным ощущением легкой прохлады. Девушка прыгнула на недалеко стоящее дерево. Тонкое бежевое платьишко не стесняло движений при прыжке.

      Неполная луна ярко светила. Ночь, как день, только ее темная сторона. Другая сторона одной медали. В ней тоже есть жизнь, но своя — ночная. У нее тоже есть свой свет, и он не темный, таящий зло, а серебряный, направляющий странников и просто заблудших, потерявших смысл жизни. Она окутает и укажет секретный путь каждому, несмотря на грехи, пропустит через свой свет благородного металла все блуждающие души. Сохранит секреты, скроет правду, не со зла, но и не выделяя кого-то во тьме, в отличие от солнца, скрывающего в тени неугодных и освещающего путь лишь избранным.

      «Какая прекрасная Луна».

      На фоне черного неба ее хрупкая фигура выделялась слабо, и лишь колыхание ветра позволяло отличить принцессу от образа природы, заставляя ее временами потирать охлажденную кожу.

      Спустившись с дерева, девушка ощутила под ногами мягкость летней травы. Плавной, кошачьей поступью она направилась к тренировочному залу. Это было большое двухэтажное сооружение с колоннадой и тремя ступеньками. Девушка бесшумно нырнула внутрь, в просторный пустой зал без ничего. Магией зажгла бра и достала из стены простенький двуручный меч. В пространстве начали появляться темные силуэты — тени, которые создала принцесса. Они неживые, аморфные: бессмертные неживые тела, не умеющие дышать и говорить, даже двигались предсказуемо, по указке. Но у этого вида теней была положительная сторона, проявляющаяся в скорости и ловкости.

      Тени бросились в лобовую атаку, от которой принцесса успела увернуться, и разрезала одну. Тень исчезла, а на ее месте мгновенно образовалась новая, усовершенствованная. Следующая атака набрала бо́льшую скорость, от которой девушка также легко увернулась. С каждой убитой тенью, скорость их атак увеличивалась, но не успела принцесса убить четвертую тень, как они просто растаяли в воздухе — исчезли. Плечи ее напряглись, руки сжали черную рукоять плотнее, вся она была готова сорваться с места при малейшем шорохе.

      В арке-входе появился кто-то. Он был в темной куртке с накинутым капюшоном, прятал руки за перчатками, как если бы на его коже сильно выделялись рубцы или запоминающиеся наросты. Из-под капюшона открывались тонкие бледно-розовые губы. Девушка не ощущала от него опасности, но не спешила расслабляться при виде настолько осторожного и тихого незнакомца, будто наученная кем-то давно забытым. Пришедший облокотился о стенку и заозирался, как любопытный ребенок.

      — Погостить пришел? Уже ночь.

      Девушка улыбнулась и удобнее перехватила меч в мокрых ладонях, выпрямилась перед ним как принцесса. Уголки его губ дрогнули в доброй улыбке и упали. Он нехотя оторвался от стены и сделал несколько шагов. В его руке образовался магический меч, очень похожий на меч принцессы. Он лениво отсалютовал и подошел еще ближе, так, чтобы между ними расстояние составляло ровно десять шагов.

      В груди принцессы заклокотало от волнения. Она не видела его выражений, но по губам и жестам тонко чувствовала настроение — боевую готовность, сиюминутное желание сразиться. Невольно девушка начинала легко перенимать настроение незнакомца.

      Незнакомец замахнулся мечом наотмашь, предсказуемо, так, что принцесса знала, куда придется удар и мягко отскочила. Удар повторился, она снова увернулась. Она понимала, что незнакомец примеряется к ней, как она к нему. 

      Не дожидаясь повторной атаки, девушка сделала рывок и выкинула острие двуручного меча, как если бы в ее руке находилась рапира, удерживая баланс отставленной в сторону свободной рукой. Незнакомец прогнулся, не позволяя концу меча достать торса, но не отошел. Тогда принцесса использовала магию, собрав ее на кончике меча и выстрелив сгустком чистой силы. Кулон на ее груди едва заметно блеснул. По полу расплылся прохладный дымок. Сквозь дым принцесса вовремя разглядела атаку: блеснувшее лезвие, направленное прямо на нее, и заблокировала атаку мечем, прижав лезвие противника своим к полу.

      Удар пришелся с большой силой, что ноги принцессу держали плохо — она проседала, но держалась, а незнакомец с преимуществом в росте мог осаждать ее ударами сверху, которые ей удавалось останавливать, меняя положение меча так, чтобы противник не задевал ее лезвием. На каждые три его атаки приходилась одна атака девушки, что совсем ей не нравилось. Растеряв последнее желание спать, принцесса бодро бросалась на него, и вскоре уровняла счет: они обменивались ударами с той скоростью, которой не обладал обычный человек. В стенах зала не смолкал стук железа и лязг, а порою вспыхивали искры. 

      На одном из скоростных ударов меч незнакомца прошелся по подолу платья и рассек ногу. Девушка чуть отступила и заблокировала еще один удар сверху, но от силы противника упала на одно колено, ослабленная глубоким порезом. Теплая кровь обильно текла с ляжки на пол. Девушка жмурилась от боли первые секунды, а потом тело и кровь охладели, рана перестала кровоточить, но еще не затянулась. И хотя незнакомец, как следовало логике, должен был бы растеряться при виде столь быстрой регенерации, по спокойным телодвижениям принцесса поняла, что отвлекаться от спарринга он не намерен. Именно так девушка могла бы назвать их стычку, в которой ни незнакомец, ни она не были искренне серьезны, но тем не менее весьма увлечены.

      Когда принцесса перехватила меч двумя руками и замахнулась, противник отскочил и тут же прыгнул навстречу, замахиваясь. В это же мгновение где-то далеко, но в то же время очень близко послышался звук колокольчика. Принцесса готовилась отбить атаку, да только стоило незнакомцу коснуться пола, как он уже оказался на расстоянии двух прыжков, едва ли сумев увернуться от контратаки девушки. Принцесса остановилась, ощутив спавшую концентрацию противника. Он растворил меч в воздухе, будто его и не было, молчаливо отвесил наигранную благодарность и бюыстро ушел. Разгоряченная и мокрая от пота принцесса, не теряя ни минуты, выбежала за ним, да только от него не осталось и следа. Она стояла на ступеньке, в одной руке держа меч, а другой спокойно убирая слипшиеся и потемневшие пряди с липкой шеи. В голове у нее стоял туман: она не смогла вспомнить, как он выглядел и пах, не знала даже, было ли его появление правдой. Ее рука сжимала рукоять, и память мышц напоминала недавнее сражение. Хоть рана на ноге давным давно затянулась, красное пятно на порванном платье все еще алело. И только воспоминания позволяли усомниться в их встрече. 

      Не чувствуя следов, девушка вернулась в комнату, где, на удивление, смогла расслабиться и заснуть на остывшей кровати.

      С утра ее голова напоминала чугун и неизменно тянула вниз; воспоминания ночи казались сном, в котором она по-настоящему прожила, как это обычно бывает с яркими сновидениями. Усталость усиливал голод вчерашний и вынужденный утренний, а вместе с ними и жажда, которую она была не в состоянии утолить из-за совета врача ничего не есть. Чтобы заглушить их, принцесса углубилась в воспоминания, при этом машинально включая душ. Тревога накатила легкой, но холодной волной. Девушка вспомнила плохое состояние Алекса и после ванны поспешила в его покои. Вежливо постучав, вошла. Парень полусидел в кровати, смотря сначала на врача, потом на вошедшую подругу — видимо, прервавшую их беседу. Доктор поклонился, а Алекс лишь недоуменно посмотрел на нее, словно увидел призрака.

      — Принцесса? — его голос отдал хрипотцой, вызванной неожиданностью. Но девушка списала это на жажду, и устыдилась своей беспечности. Однако на тумбочке рядом с кроватью стоял графин, до краев наполненный водой и охлажденный стакан. — Ты как здесь оказалась? Я же приказал слугам тебя не впускать, — он разочарованно цокнул языком и поморщился. — Какие бесполезные, — последние слова парень проворчал под нос, нахмурив темные брови. Его услышала разве что девушка.

      — Как думаешь, кого они послушают? — намекая, начала она. — Да и не было их у входа, — состроила самую наивную мордашку, на какую была способна. — Кажется, они пошли за фруктами, — так же пробубнила, виновато отведя взгляд.

      Со спокойным видом она собиралась продолжать, но остановилась, когда услышала насмешку друга: «Пользуемся положением?»

      — Ты как себя чувствуешь?

      — Идеально и превосходно. Я бы не спал с температурой, если бы ни эти порезы, — он продемонстрировал зажившую ладонь.

      «Один вопрос решен. Теперь еще один», — с облегчением выдохнула девушка, опустив черные ресницы.

      Лицо ее было расслаблено, а сама она смогла немного взбодриться.

      — В каком блюде был яд? Доктор, вы же закончили экспертизу? — перевела взгляд на врача.

      Тот не успел начать, как Алекс его опередил.

      — Лучше меня спросите. Илария, помнишь наш маленький казус на кухне? — В ответ девушка кивнула. — Эта картошка напоминала что-то горькое, похуже редьки. Это не моментально действующий тип яда, потому у меня появился шанс: добавил в блюда противоядие из трав. Есть у меня в оранжерее такие. В первую очередь, я все это делал для те-бя, — через секунду дополнил: — А у меня хорошо получилось. Может, научиться готовить? — наигранно призадумался парень, тихо хихикнув, а после отвлекся от этой мысли, вспомнив про другую. — Теперь все вопросы решены?

      — А-а-але-е-екс! Говорить сразу надо было! — разозлилась принцесса, плюхнувшись на край кровати так, что та запружинила.

      «Тяжелая!» — промелькнуло у графа в голове.

      Тонкие губы принцессы побледнели, а сведенные брови образовывали морщинки. Однако она быстро успокоилась.

      — Еще не все. Слышал, что один повар и две служанки вчера скончались, а сегодня еще один повар умер? Яд сильный для смертного организма. Но разброс неравномерный. Если кто-то хотел отравить всех в этом замке, — девушка вела монолог в полутон тише обычного и совсем не обращала внимания на притихших доктора и графа, — то должен был использовать то, чем все без исключений пользуются каждый день и не раз на дню или же возможно, что это что-то оставляет следы, как стиральный порошок, столовые приборы или прядильный станок... Это же объяснит, почему смерти неравномерны, но мы упускаем цель убийцы. Может, яд был где-то ещё? Там, где преступник не рассчитывал его наносить, но это случилось не по его воле, — наконец обратилась к врачу. — Доктор?

      — Вы правы, были еще блюда, ваше высочество. Вы не отравились, так как вам их на тот момент не подали. Вот список таких блюд, — протянул бумажку, взятую из чемодана.

      Принцесса внимательно прочитала содержимое и перевела взгляд на друга.

      — В чем смысл отравлять столько блюд? Это слишком рискованно, — спокойно заметила она, отдав листок в протянутую руку парня.

      Тот взял бумажку и, поверхностно пробежавшись взглядом, выдал:

      — Они все были сделаны на водной основе или с ее добавлением. Кажется, кто-то добавил отраву в водохранилище. Это хорошо, что у Луны свое водоснабжение, а то бы погибли все жители города. Представляешь, что было бы? — с приторными нотками беспокойства и спокойным лицом сказал парень.

      — Нужно поскорее разрешить дело, а пока я поставлю очищающий барьер вокруг замка, — она собиралась уже было уходить, но голос парня догнал и остановил ее.

      — Есть еще кое-что, что откладывать на долгий ящик, мягко говоря, катастрофично, — Алекс еле заметно улыбался. — Новоиспеченный маг со стертыми границами совести.

      — Во-от как… — несколько равнодушно отреагировала. — Давай разделимся. Так мы сможем выгадать больше.

      Она говорила все так же холодно и отстраненно, как и всегда, но в ее темных карих глазах загорелся живой огонек. Совсем маленький, еще окутанный морозом, но уже показавшийся. Как хрупкая кристальная снежинка в облаках, готовящаяся выпасть в подходящий момент.

      Графа передернуло, как от холода. В воздухе, правда, градус упал. Настолько незначительно, что это заметил только Алекс, будто после теплой комнаты вышел в первый день осени.

      — Согласен, разделимся.

      Придворный лекарь замешкался, рассматривая бумаги. В его руках оказался лист с историями болезни графа. Он похмурил лоб, покусал щеку и, разглядывая листок, решительно поднял голову на пару. Однако граф и принцесса, услышав трепетный стук скитающегося человеческого сердца, одновременно посмотрели на лекаря, вызвав у того непроизвольное волнение и еще более учащенный стук сердца.

      — У вас, наверное, еще много дел. Прошу вас, не задерживайтесь, а то мало ли какие исходы у жизни бывают, — на опережение сказал парень, сладко улыбнувшись.

      Неясный страх холодной каплей спустился по спине мужчины, отдавшись в голове тревожной мыслью. Улыбка на лице графа казалась ему жуткой настолько, что никакие открытия не могли пересилить животное желание скрыться. Вняв ему, лекарь вылетел из комнаты. Его бег был слышен еще минуту, а потом стих.

      Ребята синхронно выдохнули, и этим вздохом разорвали пелену напряженной атмосферы.

      Принцесса принялась за установку барьера. Соединив пальцы одной руки с пальцами другой, чуть развела; кулон на шее тускло засиял, а вокруг черных зрачков снова блеснул красный ободок. В разведенных ладонях она сконцентрировала небольшую часть силы, капельками с ладоней собиравшиеся в центре пространства. Вскоре эта сила приобрела форму яркого зеленого шара. Он был похож на неплотную дымку с размытыми, рваными краями, что портили идеальную форму шара и создавали ощущение эфемерности. В одно мгновение он увеличился до таких размеров, что прошел сквозь руки девушки, потолок и стены, окутав собой дворец и потеряв насыщенный зеленый цвет. Барьер превратился в прозрачную пленку вокруг дворца.

      — Барьер готов. Можем отправляться, — бодро объявила девушка и посмотрела на друга. — Алекс, у тебя дорога не ближняя, потому хорошо подготовься. Но не переусердствуй, ты все еще ослаблен, — добавила, остановившись в дверях.

      После ее ухода, граф еще некоторое время смотрел на темное одеяло, гревшее его ноги, и раздумывал над своими словами.

Примечания:

Эте[э]рия — ударение на второй слог, [э].