Онлайн чтение книги Блуждающие Огни Ignis Fatuus
06. Золотая клетка

Оказывается, ветер имеет свой запах. Совершенно особенный, пряный. Стоило оказаться на пороге дома, как ветер набросился на рыжего, словно на давнего знакомого, по которому ужасно тосковал. Винсент раскрыл рот, поддавшись странному желанию узнать, каков ветер на вкус. Ему было недостаточно просто чувствовать его кожей, слегка ежась от температуры. Холодно не было. Скорее, непривычно. Кто бы мог подумать, что можно отвыкнуть от ветра. Винсент прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Он совсем выпал из реальности и никак не ожидал от себя такого.

Как не ожидал и цепенеющий страх, стоило опустить взгляд и увидеть, как по ступенькам мраморного крыльца в их сторону движется огромный пес. И ведь никогда прежде он не испытывал такого панического страха от вида этих животных. Впрочем, в городе и не особо много осталось собак, а таких огромных он никогда не видел. Такое чувство, что если оно встанет на задние лапы, то без особого труда передние положит на плечи рыжего. И тогда смрадное дыхание — а другое просто не могло быть по определению — окутает его лицо, и всего пара секунд останется, чтобы проститься с этим миром. А потом острые зубы вцепятся в него, с аппетитом перегрызая горло.

Винсента мелко затрясло, его зрачки превратились в точки, и он попятился назад, упираясь в косяк двери. Все мысли о том, что он хотел прогуляться, тут же исчезли. А желание вернуться в относительную безопасность под крышей становилось все больше и больше. И он бы наверняка бросился обратно, если б не легкая боль в запястье, привлёкшая к себе внимание и заставившая опустить взгляд. Источником боли оказалась ладонь, крепко сжимающая его руку. Винсент поморщился, поднимая взгляд на стоящего чуть впереди Кондора, так просто лишившего его возможности спрятаться. Взгляд у парня был настолько откровенный, выражающий смесь самых разных чувств от страха до негодования, что мужчина не выдержал, усмехнувшись.

— Это Марс, вы с ним уже фактически знакомы… — беззлобно сказал он, кивая на остановившегося в метре от людей пса. — Серьезно, ты думаешь, я столько времени потратил на твое восстановление, чтобы потом вот так выйти и скормить собакам? — Кондор поморщился, дергая Винсента за руку, подтаскивая тем самым к себе. — Пока ты со мной, никто тебя не тронет. Если я не прикажу обратного, разумеется. Марс, иди сюда.

Заключив Винсента в объятия, крепко удерживая его и не давая особо дергаться, подозвал к себе пса Кондор. Сердце рыжего бешено заколотилось, стоило собаке сократить расстояние. Он стал дергаться, извиваться змеей, чтобы вырваться из клетки, но, к сожалению, пес преодолел разделяющее их расстояние слишком быстро. Винсента едва не хватил удар, когда огромный коричневый нос коснулся его брюк, вдыхая новый аромат. Он съежился, ожидая, что вот сейчас в него вцепятся, но вместо этого пес вильнул обрубками хвоста, быстро теряя интерес к новому человеку. Вместо этого он обошел их вокруг, радостно подпрыгивая, выражая тем самым свой восторг от появления хозяина, но не позволяя себе вести себя слишком уж нагло. Винсент все еще с подозрением смотрел на него, понимая, что не узнает. Полосатая шкура вроде была та, такой же короткий хвост с несколькими длинными шерстинками, отсутствие ушей и кирпичная морда. Но вел он себя совершенно иначе, этот… Марс. В его плавной пружинистой походке не было никакой угрозы, ему вообще было не интересно внимание рыжего. И Винсент немного расслабился, безвольно повисая в объятиях Кондора. Такого приступа адреналина у него уже давно не было, ведь все неприятности от Кондора происходят внезапно, и настолько сильно перепугаться он не успевал. А сейчас… Сейчас он с трудом стоит на ногах, чувствуя резкий упадок сил.

А Кондор придерживает его уже одной рукой и усмехается. Кажется, его забавляет подвергать Винсента столь бурным эмоциям.

— Идем. Ты хотел погулять.

Не дав особо много времени на то, чтобы прийти в себя, Кондор просто положил руку ему на плечо, заставляя шагать следом за ним. Первые несколько шагов Винсент даже не заметил, но потом относительно быстро пришел в себя и, когда они дошли до лестницы, уже осознанно по ней спустился.

Ноги коснулись земли, усыпанной мелкими камушками, — дорожка, ведущая к дому, — и Винсент даже несколько пожалел о том, что ему дали обувь. Он переступил с ноги на ногу, слыша, как шуршат камни, словно живые. Чувствуя через тонкую подошву их неровности, вспоминая, каково это — ходить по чему-либо, кроме каменных полов и ковров. Рука Кондора исчезла, мужчина не торопил рыжего, давая ему вдоволь насладиться забытыми ощущениями. Даже больше. Странно признавать, но за городом он никогда не был. Не считая, конечно, последнего случая, когда в итоге его привязали к дереву и пытались скормить собакам. Однако тогда было не до любования природой.

Мимо проскользнула полосатая тень, и Винсент дернулся в сторону, сходя с дорожки на жухлый газон. Однако Марс по прежнему не интересовался его персоной. Вместо этого к ним подбежало несколько других собак, которые так же, как и Марс, крутились вокруг, здороваясь и радуясь Кондору. Никто из них не задерживал свое внимание на Винсенте больше доли секунды, хотя парень не расслаблялся. Замерев, он смотрел за тем, с какой улыбкой приветствует Кондор собак, и ему стало не по себе. Он даже не поверил своим глазам, моргнув и прищурившись, но наваждение никуда не исчезло. Кондор действительно излучал поразительное дружелюбие и мягкость, легкими движениями почесывая макушки и похлопывая по бокам. Даже его голос звучал иначе и, если бы это была их первая встреча, Винсент бы наверняка подумал: «Надо же, что за простак. Наверняка у него нет в жизни большего счастья, чем эти псины. Какая жалость». Вот только он слишком хорошо знал обратную сторону этого «простака» и теперь с большим трудом соглашался верить своим глазам.

Заметив растерянный взгляд парня, Кондор иронично поднял одну бровь, наклонив голову на бок.

— Что? Думал, я собак держу в страхе? — насмешливо поинтересовался он, почесывая косматого белого монстра по подбородку. — Это было бы негуманно.

— А людей убивать гуманно? — парировал Винсент. — Но да, я не ожидал, что вы можете быть таким… — он запнулся, беззвучно делая жест руками, пытаясь найти подходящее слово.

— Заботливым? — участливо подсказал ему мужчина. — О, я полон сюрпризов, — он подмигнул, хотя голос и звучал скорее с издевкой, и кивнул в сторону от дома. — Идем, пока окончательно не стемнело. Или пока я не передумал.

Винсент спорить не стал. Как и отставать, ничуть не доверяя разгуливающим вокруг собакам. Конечно, с Кондором они вели себя как самые обычные собаки, но рыжий в это не верил, боясь даже на полметра отдаляться от мужчины, опасливо косясь по сторонам, пока они шли по тропинке. Чем дольше они шли, тем больше успокаивался и расслаблялся Винсент, начиная обращать внимание не только на собак. К тому же, вокруг действительно было на что посмотреть.

Дорожка, по которой они шли, огибала дом, и вскоре они оказались с той стороны, которую не было видно ни из одного доступного Винсенту окна. До этого ему казалось, что забор и лес вне зоны досягаемости из-за разгуливающих собак, и каждый день он смотрел на ровную поляну, бесконечный газон, деревья. Они становились совсем желтыми, сбрасывали свои листья, и это было единственное изменение, которое, впрочем, невозможно заметить, когда ты непрерывно смотришь в окно по несколько часов в день. Ни разу Винсент не видел никого, кроме собак, периодически думая о том, что это очень странно, но не зацикливая на этом внимания, ведь у него были другие заботы. И вот теперь, когда они остановились перед развилкой, Винсент обернулся, чтобы взглянуть на дом и окончательно подтвердить свои подозрения.

— Так окна выходят на задний двор… — тихо произнес он, не в силах удержать мысль беззвучной.

Дом с трудом можно было назвать домом. Он был огромен и величественен. Белые каменные стены с огромным множеством строгих колонн и идеальной симметрией. Полукруглый балкон на втором этаже сочетался с огромной крытой террасой и широкой лестницей, уходящей в разные стороны полукругами. Геометрические формы удивительным образом создавали законченную и весьма непростую композицию, при этом не имея никакого намека на украшательство и декоративность. Отсутствие цвета и мелких деталей, впрочем, не делали его скучным и унылым. Наоборот. Чувствовался легким трепет от близкого нахождения со столь величественным зданием. Казалось, что дом стоит тут уже века — настолько прочно слился фундаментом с землей. Аккуратно выложенные светлыми камнями дорожки паутиной расходились во все стороны, спускаясь вниз. Оказывается, дом находился на возвышении.

Завороженно рассматривая фасад, Винсент наконец отошел от первого шока и скользнул взглядом по дорожкам и остальному окружению. Оттуда, где они стояли, нельзя было разглядеть парадный вход и окна, так же как нельзя было оценить открывающийся с крыльца вид, но рыжий ничуть не огорчился по этому поводу. С его позиции обзор был едва ли хуже. Склон с этой стороны оказался пологим, разделенный на равные сектора несколькими аллеями с незнакомыми Винсенту деревьями и кустами. Листьев на них сейчас практически не осталось, и поэтому сквозь голые ветки отчетливо был виден пейзаж. Леса не было. Вместо него внизу расстелилась огромная долина, которую разделяла по диагонали серебристая блестящая полоса — это была речка, а множество всевозможных заборчиков и ограждений одевали в причудливую сетку. Но самым удивительным, чего Винсент никак не ожидал увидеть, были всевозможные красновато-коричневые пятна — здания. Их было не так много, как в городе, и все они были небольшие, расположенные группами, но, судя по свету в окнах и дыму из труб, заброшенными они не были. Залитая закатным светом, долина больше всего напоминала картинку из книжки. Яркая палитра цветов и форм и такое странное единство с природой, которое никогда не было и быть не может в городе. Было только одно отличие от картины. Пейзаж перед Винсентом был живой. Он не мог точно разглядеть очертания и формы, теряющиеся в длинных тенях, но он видел силуэты. Людей и животных. Это была действительно потрясающая картина. Но настолько нереальная и фантастическая, что рыжий ущипнул себя за руку.

«Ай». Больно. Значит, ему это все-таки не снится.

— Не думал, что здесь есть кто-то еще… — тихо проговорил Винсент.

— Хм. В таком случае, мне бы очень не хватало рук на все и едва ли можно было отвлекаться на развлечения.

Рыжий моргнул, обернувшись на голос и будто бы впервые увидев рядом с собой Кондора. Точно. Он же хозяин этого всего. Винсент снова недоверчиво прищурился, не веря в то, что этот псих окажется кем-то, у кого в подчинении будет… Это. Вот так сюрприз. Едва ли хороший сюрприз, ведь такое огромное место вряд ли можно спрятать, а это значит, что ситуация гораздо хуже. «Значит, у него есть какое-то прикрытие и о его местоположении известно… Выходит, никто не кинется искать пропавших людей тут». Словно давая ему время на размышления, мужчина не особо обращал на него внимание. Кондор смотрел вниз, на неторопливо текущую в его владениях жизнь, словно хищник, осматривающий с возвышенности свою территорию. Солнце обрамляло его профиль, подчеркивая яркой линией контур бровей, орлиный нос и тонкие губы. Оставляя всполохи огня на светлых волосах и подсвечивая янтарь глаз изнутри, придавая некоторый таинственный и загадочный образ. Блондин был легко одет, но ветер ничуть не беспокоил его, не был способен заставить сгорбиться или хотя бы просто опустить плечи. Гордая осанка, завидный рост, уверенность в движениях и позах. Завораживает. Обернувшись, Кондор встретился с Винсентом взглядом, все еще не говоря ни слова. И, пожалуй, это все происки заката, но в мыслях рыжего невольно промелькнуло осознание того, насколько же красив этот мужчина. Великолепен так же, как и дом. Они просто идеально подходят друг другу. Едва ли у этого дома и у всей этой огромной и нетронутой временем территории мог быть какой-то другой хозяин. Никто не приходил на ум, ведь сам Кондор был как будто из другой эпохи, и Винсент чувствовал себя неуверенно и неуютно рядом с ним. И не только потому, что был физически слабее. Нет. Он просто не чувствовал, что все это реально. Слишком большие отличия от привычного ему мира.

— Как вы. Что это за место? — наконец-то решился рыжий прервать молчание, удивляясь, насколько громко прозвучал собственный голос.

— Настоящий городской ребенок… — покачав головой, ответил мужчина, обреченно выдыхая. — Это ферма. Самая простая, старая ферма. Раньше их было очень много. Задолго до того, как цивилизация превратила современного человека в раба заводов и фабрик, — жестом пригласив Винсента за собой, Кондор направился по одной из тропинок вниз, чтобы не стоять слишком долго на одном месте словно садовые скульптуры. — Когда было принято решение полностью перейти на синтетические продукты, чтобы освободить народ от грязного труда, стали появляться потерянные люди. И не только люди. Современные города очень жестко диктуют свои правила, и не у всех есть возможность следовать им. Есть и те, кто был обречён на голодную смерть, не имея приемлемой работы, жилья и денег. Некоторые из таких людей теперь живут тут, где они могут не менять столь кардинально свою жизнь. Не переезжать в душный город и при этом не бояться, что однажды у них все заберут.

— То есть вы эдакий благодетель? — скептически заключил Винсент, наблюдая за тем, как неспешно шагает меж деревьев мужчина, плавно, словно кошка, огибая их и касаясь еще не опавших листьев кончиками пальцев. — Зачем вам это?

— Я не благодетель, — Кондор поморщился, замерев и покачивая указательным пальцем из стороны в сторону. — Я даю им дом, возможность работать и обеспечивать самих себя, да. Но не просто так. Взамен я забираю их свободу. Их жизни, тела, души, время, ресурсы. Все, что пожелаю, — разведя ладони в стороны, выразительно приподнял брови мужчина, неторопливо продолжая свой ответ. — Это не благотворительность, Винсент. И даже не сотрудничество, — его взгляд моментально стал жестким и холодным, сковывающим опять. — Все, что находится на моей территории, принадлежит мне. Эти деревья. Собаки. Здания. Люди. Ты.

Винсента снова пробрала мелкая дрожь. Кондор стоял сейчас в нескольких десятках сантиметров от него, смотря сверху вниз. Весьма расслабленный, но при этом все равно весьма угрожающий. Смысл его слов доходил достаточно быстро, и Винсент представлял себе все то, что блондин сказал. Становилось не по себе, стоило представить, каково живется этим людям. Удивительно, почему их еще не спасли. Удивительно, почему они еще не хотели спастись.

— То есть вы используете их?

— По большей части да, можно так сказать. Хотя население фермы совершенно не вписывается в мои вкусы — именно поэтому вход в дом закрыт для всех, кроме Ноэля, — не замечая, как напрягся парень, продолжил рассуждать Кондор. — Но это не в счет. Все же Ноэль был со мной, когда я обнаружил это место… А на ферме оставались одни старики. Грустно, но такова реальность. Пришлось довольствоваться тем, что имелось. К счастью, Ноэль оказался весьма способным учеником, иначе, будь среди моих фермеров кто-то в моем вкусе, тебя бы тут не было, как и его. Считай себя счастливчиком.

Он усмехается, протягивая руку и поглаживая подбородок Винсента. Шершавость из-за коротких рыжих волосков несколько раздражала, но была интересной на ощупь, и Кондор никак не мог побороть соблазн трогать рыжего именно в этом месте. Все же Винсент был староват для тех, к кому обычно испытывал влечение мужчина, поэтому щетина никогда не относилась к числу фетишей. В зеленых глазах мелькнуло на короткий миг возмущение и отвращение, но дергаться парень не стал, что удивительно. После травяной настойки сегодня он был каким-то уж слишком послушным. Или наркотики все еще продолжают действовать, или малыш старательно пытается придумать план. Оба варианта так себе, но, в принципе, вполне приемлемы, поэтому зацикливаться на этом Кондор не стал. Пусть себе мальчик выдумывает что хочет, так даже веселее.

Рыжий на самом деле сам не понимал, как он может спокойно стоять так близко к Кондору, разговаривать и терпеть этот весьма противный жест, когда внутренний голос просто вопит о том, что надо бежать. Надо вырваться, уклониться от протянутой руки, возмутиться. И двигаться обратно. Почему он все еще не попытался выбрать? Почему ведет себя не так, как диктует голос разума? Смешно, что он списывает все на бродивших вокруг собак, где-то глубоко в душе с радостью сопровождая мужчину в этой прогулке по территории. Но на четвероногих Винсент уже внимания практически не обращал, едва ли сейчас что-то изменилось бы, если собаки разошлись. Почему-то кажется, что сбежать от этого не станет легче. Возможно, виной тому уверенность, с которой Кондор позволяет рыжему свободно перемещаться, давая иллюзию выбора. И ведь Винсент понимает, что выбирать особо не из чего, но все равно продолжает чувствовать, что это он решает свою судьбу, осознанно выбирает тот или иной вариант, а значит, контролирует ситуацию. И, видимо, поэтому он может выдержать взгляд мужчины, а не забиться в угол, жалея о том, что не умер.

И ведь хочется, очень хочется сказать в ответ простое: «Я не принадлежу вам», но слова колючим комом застряли в горле, царапаясь и отчаянно сопротивляясь, отказываясь быть произнесенными. Выдержать взгляд — это одно, а вот противостоять ему — совершенно другое. И рыжий понимает, что ему это не под силу.

Кондор смотрит на него пристально, внимательно. Он прекрасно видит по взгляду рыжего, как внутри него идет борьба. Как он и хочет, и не хочет возразить, как поджимает губы. Мужчина понимает, что ему нравится это выражение лица. Внутренняя борьба определенно к лицу рыжему, тем более в закатном освещении. Тем более, когда ветер играет с его перепутанными волосами, чей цвет словно бальзам для души.

Солнце садится достаточно быстро и незаметно, и вот уже вся долина погрузилась в полумрак, а на небе рассыпалось бесчисленное множество холодных огоньков. Винсент моргнул, поднимая взгляд. Удивляясь. Он никогда не видел такого звёздного неба. Даже представить себе не мог, что звезд может быть так много, что светят они так ярко и столь прекрасны. И ведь небо еще не до конца остыло после горячего солнца. Ночные огни не разгорелись еще на полную мощность. «Надо же… В городе этого не увидишь…» — Винсент даже улыбнулся, невольно ловя себя на мысли, что, может быть, тут не так уж и плохо, но тут же эту мысль прогоняя. Не хватало еще смириться. Нет уж.

Становилось все прохладнее, но Винсент не обращал внимания. Такие мелочи всегда остаются незамеченными, когда происходит что-то действительно необычное. Теперь уже рыжий шел вперед, прислушиваясь к мягкому шуршанию опавших листьев, их необычному хрусту, не решаясь, правда, касаться веток руками. Он все же не чувствовал себя здесь настолько уютно, да и вообще слишком странно все это было. В городе не осталось таких мест, хотя когда-то подобные аллеи высаживали вдоль улиц и каждую осень специальные люди сгребали в кучи листья, чтобы они не мешались. «Откуда я это знаю?..» — Винсент нахмурился, пытаясь отыскать источник всплывающих в сознании картинок. Обрывки образов совершенно не хотели поддаваться: слишком яркие, чтобы быть просто увиденной в книжке картинкой, но слишком отдаленные, чтобы быть частью воспоминаний.

Кондор неторопливо следовал за ним, наблюдая за действиями юноши, не мешая и не привлекая его внимание. На самом деле, совершенно нетипично для него было выводить игрушку на подобную прогулку, да еще и наблюдать. Винсент вообще был неправильной игрушкой. Слишком хрупким и чувствительным, и при этом с непростым характером. Был бы он обычным подростком, то тогда едва ли заинтересовал бы светловолосого мужчину настолько, чтобы возиться с ним как с чем-то особенным. На улице было уже достаточно темно, и все цвета померкли, погружая мир в царство монохрома. Даже рыжина с волос парня исчезла, лишая его самого главного преимущества. Кондор бесшумно шел сбоку, на небольшом расстоянии, задумчиво вглядываясь в бесцветное лицо, пока еще можно различить расплывчатые очертания. По сути, совершенно ничего необычного во внешности Винсента не было. Значит, Кондор и правда интересовался в первую очередь цветом волос. Стоит прикрыть глаза или мысленно добавить нужные оттенки — и внутри мужчины тут же начинает перекатывается легкое возбуждение. Печально, что все так прозаично и просто. А с другой стороны, если бы не это чувство, он бы не стал спасать жизнь этому бедняге. Пусть даже он не считает это спасением. Да и сам Кондор не считает.

— Пора возвращаться, — когда они уже почти спустились к реке, Кондор остановился. — Становится холодно. Не хочу снова тратить время на твое лечение, так и не узнав, стоит ли оно того. Идем.

Он развернулся и зашагал обратно, не особо заботясь о том, идет ли за ним рыжий. Других вариантов у него все еще не было, собаки по-прежнему крутились вокруг, будто невзначай окружая и смыкая круг вокруг парня, стоило ему отдалиться от Кондора. Едва ли Винсент захочет узнать, где кончается допустимое расстояние и что будет после того, как он отстанет слишком сильно. Легкие торопливые шаги за спиной блондина подтвердили это, дав мужчине повод самодовольно улыбнуться. Кондор всегда любил, когда игрушки ведут себя послушно. Это подкупало его. Пробуждало томящееся желание. Ночной ветер приятно играл волосами, остужая мысли, но сейчас он не в силах был унести прочь пробудившиеся в голове образы. Сегодня был слишком хороший день, чтобы продолжать изображать из себя героя.

Они шли достаточно быстро, и все силы Винсента уходили на то, чтобы рассмотреть землю под ногами, ведь тропинки все еще были ему неизвестны. Он то и дело оступался, пошатывался, терял равновесие, но спина Кондора не замирала и приходилось спешить за ним, чтобы не потеряться. Мужчина был прав, температура действительно стала заметно ниже, хотя виноват в этом, скорее всего, ветер. Он изменил направление и теперь с двойной силой ударял прямо в лицо, пробираясь под одежду и заставляя вздрагивать каждый раз от новой встречи. К таким встречам невозможно было морально подготовиться. Как нельзя было подготовиться и к тому, что, когда они подойдут к дому и свернут на тропинку, ведущую к заднему двору — почему бы не зайти через парадный вход, раз уж он ближе? — Кондор резко оборачивается, хватая парня за шею. Короткий вздох, Винсент ошалело таращит глаза, встречаясь с потемневшим взглядом Кондора. Мужчина рывком впечатывает Винсента в стену, и дыхание сбивается, путаясь в легких. Винсент кашляет, корчась и морщась. Из глаз посыпались звездочки, сочувственно мигая и стремительно растворяясь в ночи. Мрамор оказался холодным и совершенно неприветливым. К нему абсолютно не хотелось прижиматься — рыжий протестующе замычал, вцепившись в руку, удерживающую его, и вырываясь.

— Успокойся. Или я сделаю тебе больно, — шикнул на него Кондор, ногтями надавливая на кожу, под которой пульсировала артерия.

Винсент притих, сглотнув. Эти резкие перемены настроения его пугали гораздо сильнее, чем все остальное. Он совершенно не понимал, что ожидать от этого человека и как себя вести.

А Кондор приблизился к нему вплотную, задумчиво всматриваясь в искаженное страхом и непониманием лицо. Свободной рукой он провел по лбу парня, убирая с него волосы, заправляя их за ухо. Винсент замер, боясь пошевелиться, а пальцы Кондора скользнули по его щеке. Прохладные, но достаточно невесомые прикосновения.

— Интересно, — задумчиво промолвил мужчина, очерчивая линию скул, щедро усыпанную веснушками. — Даже в темноте ты все равно остаешься рыжим. Пожалуй, и с закрытыми глазами не спутать… Веснушки тебе очень к лицу, Винсент, — он плотоядно улыбается, указательный палец надавливает на нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот. — А на заднице они выглядят просто бесподобно.

Винсент сверкнул глазами, не выдерживая, и кусая проникший ему в рот палец. Кусая достаточно сильно, с той злобой и наглостью, на которую только мог решиться в столь не радужной для него ситуации. Он ожидал, что мужчина одернет руку, начнет кричать. Это выглядело бы весьма забавно, возможно, его шею даже отпустили бы, что стало бы отличным подарком и поводом позлорадствовать. Да и вообще, маленькой победой. Но.

Морщась от боли, губы Кондора расплылись в отвратительной, наслаждающейся улыбке.

Он не убрал палец. Не одернул руку. Наоборот, с силой протолкнул палец глубже, добавляя к нему еще два, грубо надавливая на корень языка, вызывая у Винсента рвотный рефлекс и нехило пугая такой реакцией. Давясь, он попытался как-то отвернуться, выплюнуть проклятые пальцы, но рука на шее крепко сжала глотку у основания, не давая вертеться. Ногти царапали слизистую, раздражая, с подбородка стала стекать слюна, а желание вырваться заставляло елозить и брыкаться, упираясь руками мужчине в грудь.

— Решил показать клыки, надо же. Похвально, похвально, — ворковал Кондор, средним пальцем поглаживая язык, пока два других прижимают его к челюсти. — Значит, самое время научить тебя их использовать, мой дорогой Винсент. Что скажешь? — Винсент оцепенел, с ужасом смотря на наклоняющегося к нему мужчину, с пылающим похотливым взглядом и нездоровой усмешкой на губах, и уже все на свете проклял за то, что решился как-то сопротивляться. — Сегодняшнюю ночь ты проведешь у меня, — зашептал Кондор, касаясь губами мочки уха парня. — Я буду трахать тебя до самого утра, щеночек. И твою тугую задницу, и твой кусающийся ротик. Ведь ты так хочешь этого, не правда ли? — он усмехается, убирая руки и делая шаг назад, смотря на то, как падает на колени рыжий, кашляя и отплевываясь. — Идем, мне не терпится узнать, насколько хорошо ты можешь работать языком. Не переживай, подняться на ноги тебе помогут. Соул, Марс. Конвой, — Кондор щелкнул пальцами, и развернулся, неспешно идя к задней двери.

Две огромные псины тут же подскочили к Винсенту, не дав ему даже перевести дыхание, рыча и грубо пихая его. Их оскаленные морды мелькнули совсем близко к лицу, рыжий тут же вскочил, испуганно шарахаясь в сторону. Пытаясь, по крайней мере, но одна из псин среагировала молниеносно, щелкая зубами там, куда хотел ступить Винсент. Звук лязгающих челюстей отозвался во всем теле волной паники. Дыхание сбилось, а терпение собак кончалось, они явно давали понять, что стоять тут Винсент долго не сможет, шаг за шагом оттесняя его к дому. Горячее дыхание клубками пара срывалось с собачьих морд, сопровождая тошнотворным ароматом. Не оставалось ничего другого, кроме как идти следом за мужчиной, едва не воя от безысходности. Понимая, что и сейчас ему дают выбор. И что он действительно предпочитает идти вперед, нежели погибнуть.

«Черт. Черт… Проклятье!»