Шестой гарнизон

Онлайн чтение книги Свитки Scrolls
Шестой гарнизон

Варшар Орей, адайви Шестого гарнизона стоял у окна и  смотрел вниз на каменный  двор, стиснутый стенами крепости, медленно оживающий после ночи. Он не ложился спать и теперь вместе с караулом встречал восходящее солнце. 

Розовое брюхо рассвета плыло лениво, облака заливались маслянистым блеском. Внизу солдаты-денщики закладывали  старую, изъездившую на своём веку немало дорог карету. 

Орей ждал. Он обратил усталое от мрачных мыслей лицо к четырём деревьям, росшим у западной стены: на них зеленела мелкая листва, но одно, так и не проснувшееся после зимы, стояло серым и унылым скелетом. Единственная едва тронутая пушком ветвь тянулась, словно за помощью, к деревьям-собратьям. 

– Так и я: сегодня срежут последнюю ветку, – Орей прикрыл глаза.

Он дождался, пока из дверей на первом этаже выйдут женщины, для которых закладывали карету. Служанка несла два небольших баула с вещами, высокая, стройная девушка в дорожном платье шла за ней. Орей смотрел на прилежно уложенные в высокую причёску роскошные длинные волосы дочери. Сейчас она всё больше походит на мать: те же глаза лани и луком изогнутые губы, то же спокойное и внимательное выражение на лице, полное юной нежности. Да, Цунне Зарид, ты, как и твой командир когда-то, тоже пленился этой хрупкой красотой...

Варшар Орей отошёл от окна, чтобы спуститься вниз и проводить дочь. Когда из-под дверного проёма показался его коротко стриженый затылок, пепельный от множившейся седины, какой-то человек, наблюдавший, как и он,  за происходящим сверху, отшатнулся от своего окна и отступил вглубь помещения, не оставляя, однако, своих наблюдений.


Адайви вызвал к себе Цунне Зарида, одного из младших офицеров. Для него с ночи Орей приготовил скреплённый печатью анбак*. 

– Немедленно доставить в Утерехте господину Ансану и дождаться ответа, – отдал он приказ.

Зарид был возлюбленным его дочери. Он происходил из скромного и небогатого рода. Воспитание в семье, в которой несколько поколений военных служили не на страх, а на совесть, и отсутствие денег сделали для него невозможной быструю карьеру. Поговаривали, что Орей нарочно не даёт выдвинуться молодому человеку. Однако при своём невысоком чине Зарид считался отличным фехтовальщиком, лучшим в гарнизоне. И сам Варшар поручил ему, несмотря на молодость, подготовку солдат для столичных гарнизонов, где всегда ценилась хорошая выучка. 

И вот только что адайви, которого Цунне глубоко уважал как командира и как отца любимой девушки, превратил его в обычного порученца. Цунне был растерян. Кроме того, весь гарнизон уже лихорадила новость о переприсяге: её обсуждали в казармах и солдаты, и офицеры.  Совсем недавно Орей собрал последних и зачитал секретное послание Совета регентов, в котором говорилось о том, что все министры и высокопоставленные лица единодушно избирают на государственное правление Дъернкорна, но, чтобы лишить малочисленную и отчаянно рвущуюся к захвату трона клику, объявившую принца Берисарге выразителем своих интересов, всяких возможностей осуществить свои намерения, Совет приказывает всем адайви, офицерам и солдатам присягнуть Царственнородному Дъернкорну.

Тогда все ждали, что скажет Орей. Он был из тех немногих, что оставались на своих местах и до, и после и в самую бытность Берисарге Смотрителем гарнизонов. И Орей приказал принять присягу. По его словам, нельзя было допустить расшатывания страны. Очевидно, люди, стоявшие за Берисарге, не вызывали у него доверия, а долг и здравомыслие заставили подчиниться приказу регентов.

Адайви Варшар до сих пор не объявил о своём решении по поводу выражения верности Берисарге. Нервозность уже проникла во все уголки гарнизона и передалась даже сдержанному и исполнительному Цунне, не привыкшему вслух задавать лишние вопросы, но склонному к собственным размышлениям и умозаключениям. Орей отсылал его именно сейчас, когда решалась судьба всех, кто здесь находился, и это не могло быть вызвано простой необходимостью или прихотью.

Цунне крикнул: «Слушаюсь!» и ушёл седлать коня. В конюшне добрые люди нашли его и успели рассказать о том, что старый Орей отправил свою красавицу-дочку в дальнюю обитель отшельников. 

– Дела плохи. Отец волнуется за неё и не готов доверить её мне. Итак, он не примет новую присягу? Не хочет, чтобы дочь видела, как его лишат звания? Не хочет, чтобы я видел? Он считает меня ненадёжным, способным без сомнений клясться в верности кому угодно ради продвижения по службе? – Цунне молча точными  и привычными движениями управлялся с седлом и упряжью. С виду казалось, его нисколько не смутили новости этого утра.

Уже на выезде его задержал вестовой от Орея и передал приказ зайти к командиру. Цунне оставил ему коня и вернулся к адайви.

– Моя дочь выбрала путь служения Небу, – без всяких предисловий холодно заявил Орей, – Сегодня утром она уехала. Она питала к тебе определённые чувства и до последнего боролась с ними, поэтому очень боялась говорить с тобой. Поэтому не стала и прощаться, и не захотела, чтобы ты знал, куда она едет. Я попросил бы тебя с уважением отнестись к её выбору... – Адайви словно не хватило воздуха. – Исполнять приказ.

Цунне опустил голову, потом вновь взглянул на Орея широко раскрытыми глазами преданного солдата. 

– Слушаюсь!


Когда Зарид уже выехал за пределы крепости к Орею пришёл Кетини Сахван, микеме**, старый товарищ, имевший редкую привилегию приходить в любое время дня и ночи без приглашения. Кетини был невысокого роста, плотен, если не сказать толст, но необыкновенно подвижен как для своего телосложения, так и для своего возраста – было ему уже близко к пятидесяти. Как многие полные люди, он любил пошутить, в том числе и над самим собою. О своём животе Сахван частенько говаривал, что нет беды в том, что на него трудно найти подходящую броню: кинжалы и стрелы просто увязнут в этой мозоли, натёртой бесконечными упражнениями в ползании по земле в молодости.

Теперь Кетини тоже улыбался, но Орей хорошо знал эту улыбку – так улыбаются, когда хотят подбодрить умирающего от тяжёлого ранения товарища.  Сам он так улыбаться не умел.

– Что, седая лиса,  думаешь, стоит ли огрызаться? – спросил Кетини, усаживаясь по знаку Орея за стол.

– Думаю. 

– Что за игра была у них там в Ранг-Нагаре? Почему они так быстро сдали позиции?

– Этого я не знаю, Кетини. Сейчас уже не так важно.

– Нет, ну просто интересно, какова цена. Когда мы обороняли Лугон, помнишь, сколько обещали за наши головы? С той поры я очень ценю эту часть тела...  Орей, все ждут, что ты им скажешь...

– Ты сам пришёл или тебя попросили поторопить меня?

–  Людей заботит будущее.

– И каким ты видишь своё будущее?

Кетини усмехнулся.

– Я – твоя тень, ты что, забыл?

Орей помнил об этом. Помнил, как они, спиной к спине, бились в кольце вражеских воинов, как прикрывали щитами друг друга от стрел, как, чёрные от грязи и запёкшейся крови, яростно бросались  на укрепления и как потом, опьянённые победой, на стенах взятой цитадели ревели свой боевой клич: «За Ранг-Нагар!».

– Кетини, объяви, что все, кто хочет и дальше служить, должны покинуть гарнизон до полудня. Пусть построятся и идут маршем в город, под командование  адайви Рандаа. Назначь командира сам.

– Думаешь, Рандаа  не присягал Дъернкорну?

– Думаю, он слишком осторожен, чтобы теперь не присягнуть Берисарге.

– Может, ещё успеем собрать силы? Как полагаешь, много таких, как ты?

– Нет. И не стоит губить из-за этого невинных людей, втягивая страну в мятежи. Тергана, говорят, уже нападает на нас, Нинтория тоже не откажется воспользоваться междоусобицей.

– А если кто не захочет присягать Берисарге?

– Пусть пишет прошение об отставке и едет с ним в столицу. Но, если честно, не думаю, что это хороший выбор. Такого человека проще умертвить, чем отпустить. Я знаю Берисарге и его генералов.

– Хорошо, – Кетини встал.

– Кетини, пусть как можно быстрее все уйдут, ты понял?

– Не сомневайся, адайви.



Уже в дороге получив важные вести, Цайше стал продумывать все детали будущего дела. Им предстояло нападение на хорошо укреплённый гарнизон. Выезжая из Бантина, Цайше передал через своих доверенных сообщение Людям с озёр собраться на окраине небольшого городка Пассала и обсудить положение.


Пятнадцать лет назад, когда Южные земли были втянуты в пограничные распри на своих северных рубежах, народ нищал,  сильные дожди грозили гибелью посевам в девяти из одиннадцати провинций, Правитель Дабуш чувствовал исподволь подбиравшуюся руку заговорщиков и  прибегнул к помощи клана Хиэ, чтобы уничтожить явных и мнимых врагов.

 Хиэ стали известны как мастера покушений и похищений людей. Их умение вести скрытую войну, доведённое до совершенства несколькими поколениями, вселяло ужас даже в отважных боевых генералов, а что уж говорить про сановников и вельмож.

Однако даже Хиэ не спасли Дабуша от смерти, которая приключилась с ним в один из летних дней. Говорили, Правитель был отравлен кем-то из своей прислуги, вошедшим в сговор с Шенге Алои, отцом ныне живых Дъернкорна и Берисарге  и их покойного брата Меихада. Говорили так, разумеется, потому, что власть перешла к этому семейству, находившемуся в родстве с Дабушем и претендовавшем на трон вследствие преждевременной смерти – одного на скачках, другого от болезни в младенчестве – двух принцев-наследников. 

Хиэ познали, что значит возмездие: теперь они сами стали дичью в большой охоте. И тогда клан рассыпался, как порванные бусы; мастера тихой войны  разошлись по городам и весям, занялись мелким ремеслом и торговлей, земли их расхватали жадные соседи. Лишь небольшая территория осталась за Хиэ – это были знаменитые Озёрные земли, на которые не решались войти люди других кланов. 

Последние Хиэ остались охранять эти места, они были всё так же неуловимы, быстры и беспощадны. Лазутчики, посланные к ним, не возвращались, не было возможности даже разведать местность, вместе с тем, из деревень на этой земле регулярно и точно приходили все подати и налоги. Тогда Хиэ оставили в покое, довольствовавшись исчезновением их с политического ристалища.

Цайше был из тех немногих Хиэ, кто нашёл прибежище в других кланах. Воинственного запылённого и ссохшегося в щепку от голода паренька, пришедшего проситься на службу к Тореа, сразу взял под свою опеку Къен. Они  быстро сдружились.  

Цайше, как ни странно это покажется, не питал больших надежд на возрождение собственного клана, не рвался возвратиться в родные места,  но его захватила мысль возвысить Тореа, которую часто высказывал ему Къен, и он связал себя с этим кланом и с этой идеей  намертво.


*Анбак - специальный футляр для хранения и доставки деловой переписки, использовался в ведомствах Южного Царства, его крышка была снабжена скобками, к которым крепились бирки с печатями. (Прим. авт.)

**  Микеме - «тень впереди». Заместитель адайви или  ближайший человек в окружении генерала, старший офицер (Прим. авт.)


Читать далее

Нити судьбы
Read me, или От автора 01.03.20
Господин доктор 06.06.17
Мана 06.06.17
Ро 07.06.17
Кочевник из города 07.06.17
Арсидий и караванщик 07.06.17
Чёрные скалы 08.06.17
Частная жизнь одной семьи 08.06.17
Кормщик Барсилай 08.06.17
Господин доктор остаётся без ужина 09.06.17
Невеста 09.06.17
Страна лягушек 09.06.17
Горнило года
Змея в шкатулке 10.06.17
Предзнаменования 10.06.17
Бурая язва 10.06.17
Святилище Бицехам 11.06.17
В осаде 11.06.17
Тысяча шагов 11.06.17
Бегство 12.06.17
Приключения Сюрикена 12.06.17
Рыба и виноград 12.06.17
Рождение Шаздааддина 12.06.17
Сумия
Пока горел светильник 13.06.17
Тореа 13.06.17
Выбор Юджии 13.06.17
Дом Матушки Рамуш 14.06.17
Поварское искусство 14.06.17
Первые дни правления 14.06.17
Шестой гарнизон 15.06.17
Взятие крепости 15.06.17
Новая песня, часть первая 15.06.17
Новая песня, часть вторая 16.06.17
Воссоединение 16.06.17
Неожиданности 16.06.17
В гостях у Шемме 16.06.17
В столицу! Часть первая 17.06.17
В столицу! Часть вторая 17.06.17
Мана выходит на сцену 17.06.17
Торжество Тореа 18.06.17
Прощай, Утерехте! 18.06.17
Эпилог 18.06.17
Песни
Девушка с гор 24.12.18
Песня у реки 06.01.19
Ты, плачущая звезда 14.01.19
Песня Маны 27.01.19
Шестой гарнизон

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть