"Наступит день, когда я тебя увижу в первый и последний раз. Думаю, наша встреча будет размеренной и тихой. Не представляю тебя улыбающегося, куда исчезла твоя улыбка? С годами потерялась в моей памяти?"
«Я рядом, ведь у нас одно небо над головой!»
«Сегодня я встану у тебя на пути. Пожалуйста, не пройди мимо.»
"Ничего между нами не было и не будет. Друг для друга мы останемся всего лишь детьми. Нам не вырасти в мыслях друг друга."
- Ты знаешь, что произойдёт с нашими воспоминаниями?
- Знаю, - еле слышно ответила я. - Все они отпечатаются на ночном небе в виде звёзд.
"Ни один метеоритный дождь не сможет разрушить мои воспоминания о тебе."
«Если бы можно было улыбнуться прошлому в ответ.»
Если раньше я думала о влюбленности, как о болоте, представляя, что на его дне или тебя ждет сама любовь, укрывающая подобно илу, или конец, то сейчас мне в голову пришла мысль: любовь в нашем мире в любом случае конец. Как бы ее ни описывали, как бы ни изображали, в конечном счете, она становится клеткой, держащей сердца вместе. И я — маленький мотылек, заплутавший в снежную бурю, слишком поздно спохватилась, что теплые ладони, казавшиеся мне безопасными и спасением в непогоду, резво захлопнулись, потревожив пыльцу на нежных крыльях. А самое страшное — я не хотела даже пытаться улететь…
Читать далее
Если бы у меня сейчас спросили: «Куда же ты летишь, мотылек?», я бы, не раздумывая, ответила: «В пропасть». И у этой пропасти есть имя — Ву И Фань.
А внутри меня все-таки были не бабочки… Это влюбленность застилала разум поэтическими эпитетами, но в реальности все, а особенно под ребрами, скручивало судорогой, и если что-то и порхало, ударяясь о сердце и спирая воздух в легких, то оно сгорело и опало пеплом.
— Что-то случилось? — не дождавшись хоть каких-либо слов объяснений от принца, я сама задала вопрос.
— Да, — он сидел передо мной в позе, точно повторяющей мою, — ты случилась.
Впервые после многих лет странной опустошенности и существования по заданному алгоритму мне захотелось творить глупости, что я успешно и делал, как заметил Джи Ен. И главная глупость была сделана утром, когда я отвез маму Наби в больницу, а сам вернулся в ее дом, где больше никого не было, кроме нас двоих.
— Величайший фантомный вор века? Ха-а. — старомодные очки вместо монокля, взамен идеального сидящего костюма — дешевая подделка. На смену шелку — грубая ткань. Вместо завораживающего оригинала с самодовольной широкой улыбкой - грубая пародия в мешковатом фраке.
— Кид не прощает, когда его используют, — усмехнулся Кудо и устремился в темноту переулка. Он уже не видел вора, но знал, что тот снова исчезнет и заберет с собой звезду в качестве временной компенсации.
— Эй! Кид! ты же не исчезнешь… снова? — взволнованный и явно обеспокоенный голос инспектора Накамори остановил мага и заставил оглянуться.
— Нет, инспектор! Я не буду прятаться или убегать. До встречи! — клубы дыма заволокли то место, где недавно стоял Кайто, оставляя только белую розу с ленточкой поздравлением.
— Ты кому это «до встречи» сказал, паршивец?! Тогда при следующей нашей встречи я должен буду обнять его? — расплылся в облегченно-радостной улыбке инспектор. «Он не исчезнет…»
— Инспектор… вы не должны так говорить! В людных местах…
— Да ладно. Главное, что он выглядит счастливым…
— Прости, — тихо прошептал вор перед тем, как исчезнуть поцеловав руку на прощанье, — «Все же это скорее подарок, для меня…»
— Милый, что ты делаешь?
Минато даже зажмурился, после всех сегодняшних переживаний ожидая самого худшего: «Жена все знает!»
— Дорогой, что случилось? Ты как-то странно себя ведешь, даттебане! — уже всерьез забеспокоилась Кушина, бросая пакеты на пол и обхватывая лицо мужа ладонями. Прижав ее руки к своему лицу, Минато ласково улыбнулся:
— Все хорошо, дорогая, уже все хорошо…
— А давай, если Ю сможет съесть больше тебя порций рамена, ты нас простишь! — азартно предложила девочка и радостно потирала ручки, она не сомневалось, что они согласятся!
— Да я! — одновременно сказали названные.
— Его! — переглянувшись, они закончили вместе: — Сделаю! Еще порцию!
«Это неправильно! – визжал в голове бесплотный голос. – Он не должен умирать вот так! Почему ты решил, что он вообще должен умереть?».
«Потому что мне нужны силы, – отвечал Амарант, не веря своим же мыслям. – Без них я никто».
«Ты человек! Разве этого недостаточно?».
– У вас в «Молоте» не практикуют вежливое обращение?
– Практикуют. Обращения на «сэр», «мистер», «сан», «месье», но не «синьор». Если вам так хочется, зовите меня лучше товарищ Рыков.
– Хорошо, товарич... товаришч... товарришич...
– Иван. Просто Иван.
– Хорошо, Иван, – Эспозито сдался. – Что будете заказывать?
– У тебя никогда не возникала мысль найти автора какой-нибудь необыкновенно глупой книги, чтобы повесить его на собственных кишках? – спросил орк, возвращая томик в удобночитаемое положение.
Единственное, что людям остается просто проживать оставшиеся дни до полного разрушения их прежнего мира.
— Одеть на меня!.. Девятихвостого Демона Лиса! Намордник! — лис метался по клетке, не замечая, что Наруто больше не может сдерживать смех.
— Намордник на Кьюби. Ха-ха! Демон в ошейнике. Пф-ф.… Ой, не могу… Курама, спаси… — Наруто держался за живот и никак не мог остановиться. Слезы текли по его лицу, ноги не держали, и он повалился на пол, — воздуха мне, воздуха!.. Пха-ах! Зачем ты его одел, Курама?
— Наруто, ну, твою же мать Узумаки!
— Быть родственником с ним? Да лучше сиротой быть!
— Ты это... такими заявлениями не бросайся! - отмер лис, сильно забеспокоившись, — он же не единственный твой возможный родственник! Так, что бери слова назад, быстро! — прорычал Кьюби.
— Не буду, или я не Узумаки Наруто! - на автомате выдал парень и удивленно замер, так же как и лис. Произнеся имя вслух, Наруто почувствовал, что всегда так и было! — А что, мне нравиться! Мы еще посмотрим кто тут настоящий Узумаки! Ладно, согласен и на клан, и на всю семью!
— Эй, — ноль внимания — фунт презрения, Наруто крикнул громче, — Эй, эй там! Вы зачем животное мучаете?
— И долго ты еще будешь здесь сидеть? — заметил Минато, покосившись на своего старшего сына, застывшего на диванчике для гостей в весьма напряженной позе.
— Я настраиваюсь, — выдавил Таро, не открывая глаз.
— На разговор?
— На проблемы, — отрубил красноволосый, привычным движением взлохматив волосы. — Может все же без меня? — впервые в жизни попытался откосить от ответственности Таро, впрочем, неудачно.
«Эй, эй, Наруто, мы же договаривались, что ты пока не будешь использовать ее! — забеспокоился кьюби. — Ты чего психанул-то?»
«Не, ну, а чего он-то?»
«Это серьезный аргумент! — развеселился Курама. — Ну и как ты выкручиваться теперь будешь?»
- Мне больше всего нравится ночное небо.. Когда смотришь на него, то понимаешь, что где то там есть человек, который сейчас думает о тебе или ждет тебя, ты так не считаешь Аканэ?
У Саранов не было сердца, поэтому они могли жить вечно. Но как только он влюбится - то медленно начнет умирать, потому что их смерть - это источник их жизни.
"Ангелам нельзя было влюбляться в Демонов - это влекло за собой смерть".
Я отвечу за грехи, которые совершил в прошлом, но это не дает мне права совершать их и в настоящем! Я не забуду, просто пока отложу на потом.
Можешь гордиться собой, ты второй мой ученик которому это удалось, обычно все сдавались раньше! Упрямство, упорство. Умение мыслить, ловкость. Стрессоустойчивость, жизнь в походных условиях. Чтение противника, азартные игры. Сбор информации, составление маршрута. Ну как, ты до сих пор считаешь, что ничему не научился?
— Заключив договор с дьяволом, ты растратил свет своей души и теперь пришло время погасить твою жизнь.
Сейчас мне уже пора, и только ваши счастливые лица, что я вспоминал в трудные моменты моей жизни, всегда помогали мне улыбаться. Хотя, даже это не может остановить чертову влагу из моих глаз.
"Я достаю блокнот и начинаю писать, писать эту историю."
Я его пара, и он должен понимать, что теперь он принадлежит мне.
Окончен бал, погасли свечи, ковер безбожно изувечен... А жаль, красивенький был.
- Ну что, опоздуны, доигрались?! Шлялись где-то по ночам, уроки не учили, пили, курили, нюхали! Занимались активным саморазрушением, а после высыпались в своих тепленьких кроватках. Теперь, значит, явились терзать одну извилину? А вот хрен вам!
- Нам сказали валить отсюда. И мы валим. Досвидос, - махнула Крис на прощание, уверенно выходя на улицу и вписываясь лбом в невидимый барьер.
Это сумасшествие. Оно рядом. В моих руках. И оно называется - книга.
В шуме ливня ничего не слышно: ни шагов, ни всхлипов. В сумерках ничего не видно: ни её, ни его. Но они чувствуют друг друга. Он чувствует, как она бессознательно протягивает руки в его направлении, пытаясь сократить настояние между ними. Он знает, куда ему надо идти даже в такой темноте. Она чувствует, как он тяжело идёт, то ли от промокшей одежды, то ли от ран. Она знает, что дождётся его.
Знаете, там задавались довольно смешные вопросы, многие из которых давно пережили свой век, но были всё ещё занимательными, к примеру: «сколько животных Моисей забрал на свой ковчег?» знает чуть ли не каждый ребёнок, хоть библейские пережитки давно перестали быть чем-то важным в жизни человека, и когда-о знаменитая Книга книг пылилась в музеях естествознания и истории. Ещё отлично запомнился вопрос: «почему белые медведи на едят пингвинов?» В своей жизни я единожды побывал на заснеженной территории и опыта в подобных познаниях не было. Эти животные вроде бы ещё существовали на планете, но я мало что себе представлял о них. Какое мое удивление было тем, что раньше люди действительно путались в местах расположения и вообще могли даже о подобном не задумываться, когда преподносился этот вопрос.
1234Быть врагом самому себе – самое мерзкое преступление, что может позволить себе разумное существо, способное на развитие и эволюцию по собственной воле.