Онлайн чтение книги Легенды острова Тирра: Тёмный замок The Legends of Island Thirra: The Dark Castle
Глава 8. Вечеринка в честь помолвки (часть 2)

   Банкетный зал в резиденции Грэйуолфов был небольшой, но уютный, выполненный в классическом стиле. Цветовая гамма интерьера была выдержана в гармоничном сочетании серого, белого и серебряных оттенков с темно-красными салфетками на столах и бордовыми розами в вазах.

   На невысоком помосте стоял Майкл Грэйуолф  и всеми силами тянул время, рассказывая, как познакомился со своей женой Милой, и как это было романтично. Но увидев, как эта самая жена вошла в зал, а за ней шли ещё три прекрасные леди, сказал:

   − И вот теперь мой сын встретил замечательную девушку… точнее он с ней знаком с самого детства, но от этого чувства между ними не менее пылкие. И мы здесь все собрались по радостной причине: сегодня мой сын графа [2] Торвальд Грэйуолф официально помолвлен с избранницей своего сердца леди Кицунэ Уайтфокс!

   Кицунэ от этих слов встала на полпути, как вкопанная, что Кристина нечаянно на неё налетела сзади.

   − Кицунэ, ты в порядке? – шепнула ей синеглазка.

   − Да, я в порядке, − на автомате ответила юная Уайтфокс, так как Элеонор остановилась и хмуро на неё посмотрела.

   −Ну, тогда я пойду к своим. Удачи тебе, − с тревогой в голосе сказала будущая невестка, а потом направилась за стол, где сидели люди из клана Пхён-Джуно.

   А маркиз Майкл Грэйуолф продолжал как ни в чём ни бывало:

   − Я очень счастлив и рад этому. Надеюсь, что мой сын также будет счастлив, что все его стремления теперь будут иметь прекрасную цель в создании крепкой и дружной семьи! Торвальд и Кицунэ, поднимитесь, пожалуйста, ко мне.

   Высокий, красивый парень с серыми вьющимися волосами, поднялся из-за стола и направился к своему отцу. Элеонор уже двинулась было к дочери, но та прошептала: «Я сама», − и, высоко подняв голову, также направилась к будущему свёкру.

   Мила Грэйуолф и ЭлеонорУайтфокс сели за ближайший к помосту стол. А Кицунэ поднялась на сцену и стала рядом с Торвальдом.

   − Вами был сделан первый и самый важный шаг на пути семейного счастья, − продолжал заливаться соловьем Майлк Грэйуолф. – Желаю вам и впредь сохранять союз мыслей и решений, любви, выдержки, помогайте друг другу, будьте верой и опорой для своих половинок! С помолвкой вас!

   И Майкл обнял сначала Кицунэ, а потом Торвальда. Все в зале зааплодировали.

   «Ах, и почему я ничего не чувствую? – подумала девушка. – Может, я не умею любить? Может, мне это не дано? А любила ли я когда-нибудь Торвальда? Да, он умный, красивый и богатый. Так почему же я ничего не чувствую?»

   − Спасибо, отец, − сказал граф Грэйуолф, а потом повернулся к гостям и произнёс: − Любовь моей невесты для меня – блаженство. Ваши сердечные поздравления – радость. Присутствие вас, как свидетелей нашей помолвки – гордость. Такое большое и важное завоевание, как это, с которым я приобрел невесту, новых друзей и родственников, возбуждает во мне два чувства: благодарность и обещание. Благодарность вам всем за доказательства вашей любви и расположения. И обещания, что счастье моей избранницы будет высшей и единственной целью моей жизни.

   Все снова зааплодировали. Торвальд стоял во весь рост довольный и счастливый. Он улыбался, помахал рукой своим друзьям.

   − Спасибо, что пришли сегодня к нам, − закончил он и, повернувшись к Кицунэ, спросил: − Не хочешь ничего добавить?

   − Нет, − ответила та.

   Майкл, Торвальд и Кицунэ спустились с помоста и сели за стол к Элеоноре и Миле. Официанты сразу же появились и начали обслуживать хозяев и гостей резиденции.

   − Почему ты так выглядишь? У тебя платье порвано, что ли? – шепотом спросил Торвальд у своей невесты.

   − А? Всё-таки заметно? Какая жалость, − произнесла Кицунэ и, раздвинув разрыв платья, показала коленку и бедро.

   − Что ты делаешь? – прошипел юный лорд Грэйуолф и запахнул разрыв назад, спрятав ножки своей невесты, а потом обернулся, проверяя, не видел ли кто. – Веди себя прилично. Если ты порвала платье, могла бы попросить у моей матери. Уверен, что она бы одолжила тебе на этот вечер что-нибудь.

   − Твоя мама маленькая, а я высокая. Ни одно её платье не будет сидеть на мне, − ответила девушка.

   − И всё же так было бы лучше, чем порванное платье, как будто тебя только что отымели в туалете, − полушёпотом прорычал Торвальд.

   Кицунэ начала тихонечко смеяться, а когда подумала: «Меня и в самом деле в каком-то смысле отымели в туалете» − рассмеялась громче, что все за столом посмотрели на неё с подозрением.

   − Простите, − произнесла юная Уайтфокс и постаралась вести себя более сдержано.

   Столы ломились от всевозможных яств – изысканных закусок, сытных горячих блюд, салатов. Грэйуолфы любили застолья и поэтому не скупились на подобные мероприятия. Кулинарные шедевры постоянно менялись на протяжении празднования. Иногда кто-то из гостей поднимался и говорил что-то возвышенное и пафосное в честь помолвленных.

   Во время трапезы было несколько перерывов: люди поднимались из-за столов, шли в вестибюль, в гостиные или на террасу; курили, пили вино и общались с теми, кто сидел за другими столиками. Торвальд поговорил почти со всеми, кто пришел на его помолвку. Он обо всех всё знал и имел подход к каждому. Многие им восхищались и лично говорили Кицунэ, что ей очень повезло с партией. Девушка дежурно улыбалась и благодарила, а внутри изнемогала и мечтала оказаться в стране третьего мира рядом с отцом и братом.

   На десерт подавали фрукты, тирамису и мороженое. Но Торвальд не стал лакомиться, а извинился, что покидает застолье, встал со своего места и подошел к столу, за которым сидел клан Куролл. Юный Грэйуолф улыбнулся, что-то негромко произнёс родственникам Джона, а потом наклонился к другу и что-то сказал тому на ухо.

   Кицунэ наблюдала за этим, сидя на своём месте за столом, а потом отвернулась и подумала, что в этом мире ничего не меняется. Взглядом она наткнулась на клан Пхён-Джуно. Синеглазка сидела возле своей матери, улыбаясь, разговаривала с ней и ела виноград.

   «Кристина такая миленькая. Эх, почему я не Кевин? – подумала юная леди Уайтфокс. – Кевину всегда больше везло: и в отношениях с родителями, и с учебой, и с друзьями, а теперь и с невестой. Родители вроде бы меня и любят, но не восхищаются, а только используют для своих целей; учеба давалась мне с переменным успехом, если что-то не выучу, обязательно вызывали к доске, как знали; настоящих друзей, похоже, у меня никогда и не было. Я уже больше месяца под домашним арестом, и никто не поинтересовался, где и что со мной. А жених…»

   Кицунэ перевела взгляд на стол с кланом Куролл, но ни Торвальда, ни Джона там уже не было.

   «… а жених, как всегда, где-то бегает», − девушка вздохнула, посмотрела на мать, которая спокойно разговаривала со свахой, а потом встала и сказала:

   − Прошу и меня извинить. Мне что-то нехорошо. Пойду, подышу свежим воздухом.

   − Кицунэ, дорогая, может, вызвать врача? – спросила Мила Грэйуолф.

   − Нет. Спасибо. Я просто выйду на террасу, и мне станет легче, − ответила юная Уайтфокс, развернулась и вышла за белые воздушные тюли, которые отделяли банкетный зал от веранды с выходом в сад.

   На террасе никого не было. Только большие фикусы росли вдоль стен и решётчатой перегородки, которая делила огромную веранду на две части. Кицунэ прислонилась к парапету и вздохнула полной грудью, но не успела она насладиться тишиной, как услышала своё имя, смех и приглушенные мужские голоса за перегородкой. Это заставило девушку невольно напрячь свой слух.

   − Всё-таки Кицунэ тебя захомутала, − услышала она голос Джона Куролла. – Будешь у неё под каблуком. Хе-хе.

   − Под каким ещё каблуком? – возмутился Торвальд.

   − Под остреньким! – выдал писклявым голосом Ларри.

   И все парни загигикали.

   − Это мы ещё посмотрим!  –сказал Торвальд. – Уверяю вас, я своих лучших друзей ни за что не променяю на бабу!

   − Что верно, то верно! Настоящий мужчина не держится за юбку жены! – пробасил Норман.

   − И всё же, Торвальд, я не думал, что ты женишься на Уайтфокс, − произнёс Питер.

   − Почему это? Мы с Кицунэ давно встречаемся, − удивился Торвальд.

   − Мы считали, что это несерьёзно, − ответил Питер. – Ведь Уайтфокс тебе так и не дала. А с Рэйчел, как ты рассказывал, у тебя была горячая ночка! Думали, что старик Рэдфокс после такого заставит тебя на ней жениться.

   У Кицунэ ноги подкосились,и она посильнее схватилась за парапет, чтобы не упасть.

   − Рэйчел не дура, чтобы такое рассказывать родителям, − хмыкнул Торвальд.

   − Но после сегодняшней твоей помолвки, не боишься, что всё-таки может рассказать?  − поинтересовался Джон.

   − Тогда мой отец выложит крупную сумму Рэдфоксам за компенсацию морального ущерба и на операцию по

восстановлению девственной плевы, − засмеялся Грэйуолф. – Если Уайтфоксы смогли такое провернуть с носом, почему не сделать то же самое с… другой частью тела?

   − А если узнает Кицунэ? – спокойно спросил Куролл.

   − Не узнает, если ты не расскажешь, − в голосе Торвальда послышались угрожающие нотки.

   − За кого ты меня принимаешь? А? – обиделся Джон. – Я имел в виду, что ей Рэйчел может рассказать.

   − Ну, и пусть! Я скажу,что Рэйчел врёт, чтобы снова нас поссорить. Как думаете, кому поверит Кицунэ?

   − У тебя всё схвачено,Торвальд! Ты, вообще, красава! – загигикал Ларри.

   И все остальные тоже рассмеялись скорее не над обсуждаемой ситуацией, а над самим Ларри.

   У Кицунэ всё-таки так начали дрожать коленки, что она медленно опустилась на пол. Попа всё ещё болела от удара об кафель, а разрыв на платье оголил её стройные ножки.

   − О! Видели, какая лялечка у клана Пхён-Джуно? – спросил Питер.

   − Такая с отпадной фигуркой? – пропищал Ларри. − И волосы прямые, чёрные, шелковистые… А глаза… Ммммм…

   − И вся такая невинная и скромная. И так хочется узнать, какая чувственность скрывается за всей этой благопристойностью,− продолжил Торвальд.

   Парни снова загигикали.

   − И зачем только клан Пхён-Джуно так долго скрывал ото всех такую прелесть? – продолжал Торвальд. – Я потом узнал, что у неё было домашнее обучение. А сейчас она учится в Кикладском университете. Подальше отсюда. На острове. И как только Кевин Уайтфокс умудрился её встретить, да ещё и попросить её руки?

   − Серьёзно? – удивился Норман.– Когда он успел?

   − Вот-вот.

   − Эти Уайтфоксы… − пробурчал Питер. – И Кевин тот ещё прохвост.

   Кицунэ вдруг схватилась рукой за парапет, вскочила на ноги и твёрдыми шагами обогнула решётчатую перегородку с фикусами. Питер, Ларри, Норман, Джон и Торвальд захлопнули рты, увидев разъяренную зеленоглазую девушку в разорванном платье и длинными волнистыми волосами, которые, казалось, испускали искры.

   −Ещё не известно, кто здесь прохвост! – прорычала Кицунэ, потом, схватив своего жениха за галстук и резко притянув к себе, сказала, глядя ему в глаза: − Ладно Рэйчел!.. Но если ты хоть пальцем тронешь Кристину, я тебе яйца оторву!

   Кто-то тихо присвистнул. Уайтфокс оттолкнула Грэйуолфа, а затем повернулась к его друзьям:

   − Это и вас касается!

   Потом Кицунэ сняла обручальное кольцо, бросила его в Торвальда и вышла из террасы в банкетный зал. Кольцо со звоном поскакало по полу.

   − Тебе хана, Торвальд, −произнёс Джон.

   − Я чуть не обосрался. Хотя это и не моя невеста, − пропищал Ларри.

   Грэйуолф медленно поднялся и, молча, вышел следом за Кицунэ. 

   Кицунэ вихрем пробежала между столиками в банкетном зале. Все снова на неё оборачивались, а потом начинали перешёптываться.

   Выскочив в вестибюль, Уайтфокс перешла на быстрый шаг и направилась к выходу. Дворецкий, поклонившись, открыл ей дверь. Сойдя по ступенькам массивного крыльца резиденции Грэйуолфов, Кицунэ направилась к парковке, где в беседке сидели все водители, дожидаясь своих господ.

   − Лео! – позвала Уайтфокс, подойдя к беседке. Тут же подскочил один из водителей.

   − Юная госпожа? – удивился молодой мужчина в синей униформе с эмблемой «девятихвостого белого лиса» на груди.

   − Отвези меня домой, пожалуйста.

   − А госпожа Элеонор? − замялся Лео.

   − Вернёшься за ней, когда меня отвезешь. Мама побудет до конца банкета, - ответила Кицунэ.

   − Никуда ты не поедешь, пока мы не поговорим,−  услышала девушка у себя за спиной.

   Она обернулась и увидела перед собой своего бывшего жениха.

   − Торвальд, ты серьёзно? Нам не о чем говорить, −  сказала Уайтфокс, а потом повернулась к водителю: − Лео, подгони машину.

   Но Торвальд схватил её за руку чуть выше запястья и потащил за собой, подальше от любопытной прислуги.

   − Торвальд! Отпусти! Ты что себе позволяешь?! Я не хочу с тобой разговаривать! Отпусти сейчас же!

   Грэйуолф остался глух к крикам Кицунэ, притащил и затолкал внутрь первой же свободной беседке за прудиком в саду. Навис над девушкой и произнёс:

   − Прости.

   − Чего? – удивилась Уайтфокс. Челюсть у неё так и отвисла. Впервые за последние три года Торвальд извинился за своё поведение.

   −  Прости, - повторил он. – Я не должен был спать с Рэйчел. Ума не приложу, как это случилось. Это было в прошлом году на вечеринке принца Базза. Ты же знаешь принца… Бухло было элитное. Мы напились… И… Она сама ко мне полезла.

   −  Конечно! Она во всем виновата! – съязвила Кицунэ.

   −  Да я бы никогда! Ты же знаешь, что я не люблю рыжих! Рэдфокс не в моем вкусе! Говорю тебе: я не знаю, как так получилось! Кицунэ, я ТЕБЯ люблю! – в глазах Торвальда было столько мольбы и отчаяния, что Уайтфокс вдруг стало его жалко. Но это был её единственный шанс разорвать помолвку, поэтому безжалостно ему ответила:

   −  Ага. Рэдфокс не в твоём вкусе. Зато Пхён-Джуноочень даже в твоём! Такая лялечка! Какая чувственность скрывается за всей этой благопристойностью! Ты с ней точно переспал бы без сожаления!

   − Нет! Кицунэ! Я же люблю тебя! Всё, что я говорил о Пхён-Джуно в присутствии друзей, это была бравада! Ты же понимаешь, что по-другому в мужской компании просто невозможно. А на самом деле я так никогда бы не поступил!

   −  Как я могу тебе верить после того, что ты сделал?

   − Что я должен сделать, чтобы ты поверила? – умоляюще произнёс Торвальд.

   − Ничего. Всё кончено, − отчеканила Кицунэ, обошла своего бывшего, вышла из беседки и направилась в сторону парковки, оставив Торвальда с тяжёлым сердцем.

_________________________________________

 [2] Старший сын маркиза получает титул графа.