Онлайн чтение книги Энтрэ Бастидорс. Чистый инстинкт / Рао Entre Bastidors. Pure Instinct / Rao
Энтрэ Бастидорс. Режиссер Маэда пьет кофе, попадает в шторм, слушает музыку и... / 10 утра.

Токио, Япония. Здание «KNH». Время 9:59:56 утра.

- в эфире через 3… 2… 1… Пускайте заставку и выводите текст суфлера, – скомандовал режиссёр Маэда, находясь в аппаратно-студийном блоке, окруженный операторами, следившими за экранами мониторов.

Включенные телеэкраны и радиоприемники всей страны, настроенные на «KNH», разрозились легкой в звучании и нарастающая вверх мелодии заставки, оповестившей о выходе 10-часовых новостей, не содержащих разговоров о серьезной политике, за исключением новостей «императорского трона» и носящие легкий, информативный характер. Короткая заставка закончилась и на экране появились двое – мужчина и женщина в возрасте не пересекающие отметку средних лет:

- Годзоимас*, мы рады приветствовать Вас на канале «KNH». С Вами вновь Ваши - бессменные ведущие 10-часовых новостей - Шимидзу Хотару… – оживленно проговорил мужчина, в строгом темном костюме, указав открытыми ладонями на соведущую, сидевшую от него справа, которая тут же слегка улыбнувшись, приветствующе наклонила голову.

- …и Ватанабэ Казуки, – в ответ произнесла женщина, одетая в светло-бежевый классический костюм, указав ладонями на мужчину, который также слегка наклонил голову.

Внешность обоих сразу же привлекала внимание - правильные черты лица, открытый взгляд и теплые, настоящие улыбки, которые бывают только у тех, кто занимается любимым делом, аккуратные прически и идеально ровная вместе с тем, казавшаяся непринужденной осанка.

- сегодня, в разгар весны, когда вся страна наслаждается праздником "Ханами*" и обсуждает новости смены эпох, наш телерадиоканал отмечает свой юбилей - 50 лет со дня основания. А когда-то мы были простой газетой... – легко выдохнув носом, закрыв глаза и аккуратно улыбнувшись, совсем немного покачав головой, сказал ведущий Ватанабэ.

- Верно Казуки-сан и в честь такого события сегодня к нам присоединится настоящая звезда «KNH», в столь юном возрасте, проявив свой уникальный талант, став главным шеф-редактором нашей компании - Сакурай Ханами, – обаятельно улыбаясь, произнесла ведущая Шимидзу.

***

- 3-я камера - общий план, – скомандовал режиссёр Маэда, находясь в аппаратно-студийном блоке, держа кружку с кофе в руках. – «Пока все строго по тексту… Откуда же это дурное предчувствие?..» - сосредоточенно думал он, делая глоток остывшего напитка.

На главном мониторе, транслировавшим изображение на включенные телеэкраны страны, появился общий план студии с тремя людьми в кадре.

***

- мы рады приветствовать Вас, Ханами-сан, – обращаясь к юной девушке с волнистыми, нежно-розовыми волосами, опускавшимися чуть ниже плеча с правой стороны и зачесанными назад, поддерживаемые заколкой с цветком сакуры с левой, проговорил ведущий.

- Шимидзу-сан, Ватанабэ-сан, благодарю за столь радушное приветствие, для меня честь, в столь радостный день, находится рядом с Вами – с недавних пор ставшими главной новостной парой страны, выиграв в одноименной номинации, – отозвалась юная девушка.

- Ваши слава так же теплы, как ощущается приход весны после долгой зимы, благодарим Вас, Ханами-сан, – произнесла Шимидзу.

- и действительно, кажется весна в моем сердце пришла именно сейчас с появлением Ханами-сан, будто Вы стали ее причиной, запустив ее сложный механизм в движение.

- …, - удивленно замерла девушка, но быстро собравшись тут же произнесла, - теперь я точно уверена в том, что Вы заслужили столь престижную награду.

Разговор продолжился...

***

- это было в тексте суфлера? – спросил Маэда, не отрывая взгляда от монитора.

- нет, импровизация. Все трое импровизировали, – отозвался человек отвечающий за текст.

- хорошо… - медленно произнёс Маэда словно стоя с опустошенной головой без единой мысли в ней, заворожённо глядя в кружку, на ровною поверхность черного напитка. Ему вдруг почудилось, что он погрузился в эту непроглядную тьму напитка, теперь же он стоял на палубе маленького деревянного корабля, где, держа весла в руках, одновременно гребли его помощники. Вокруг был бескрайний, синий океан, а на горизонте стали появляться черные, густые облака. – «Нужно поднять парус», - подумал Маэда. – Стоп, - проморгавшись и придя в себя, он нажал на одну из кнопок длинного микрофона, вставленного в его ухо. – Ватанабэ, Шимидзу, вы молодцы, но не отвлекайтесь от текста и помните наше время строго ограничено, – что-то было не так и он чувствовал это...

Голос режиссера Маэда отозвался в незаметных маленьких наушниках, специально изготовленных для связи с ведущими.

***

Ведущие улыбнулись переглянувшись, словно затеяв что-то. Ведущий Ватанабэ взял слово:

- Ханами-сан, весна, цветение сакуры, юбилей «KNH» и скорый конец эпохи Хэйсей* – эпохи становления мира и приход новой – прекрасной гармонии – Рэива*! Все так волнительно, что заставляет мое сердце трепетать! Позвольте мне прочесть танка* одного из «тридцати шести бессмертных поэтов» - Ки-но Цураюки, эпохи Хэйан*:

«
Как сквозь туман вишневые цветы
На горных склонах раннею весною
Белеют вдалеке, -
Так промелькнула ты
Но сердце все полно тобою!»

- не могу не ответить на трепет Вашего сердца Ватанабэ-сан, - тут же подхватила розоволосая девушка. - Позвольте прочесть Ки-но Томонори, также входящего в список одного из «тридцати шести бессмертных поэтов» из той же эпохи Хэйан:

«
Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки
В горах, покрытых дымкою тумана, -
Не утомиться взор!
И ты как те цветы…
И любоваться я тобою не устану!»

Ватанабэ и Ханами улыбнулись друг другу, сразившись в дуэли обаяния их улыбок.

- похоже Ватанабэ-сан Вы встретили великолепного собеседника, – проговорила соведущая.

- именно так Шимидзу-сан. Признаюсь не ожидал, что в столь юном возрасте Вы – Ханами-сан, не только подхватили мою инициативу, блеснув знаниями в поэзии и истории, но и парировали смысл произнесённого мной танка. Теперь и я понимаю причину назначения Вас на пост главного шеф-редактора «KNH».

***

- режиссёр Маэда, они полностью ушли в импровизацию, – произнес человек отвечающий за текст.

- «Ват-та-анаб-бэ…» - закипал от злости режиссёр сжимая в руках кружку, заставляя напиток волнительно биться об ее стенки, – «я ожидал подвоха от Ханами, но от те-б-бя…», - стоя посреди лодки он чувствовал, как ленивые волны, предчувствуя надвигающийся шторм, стали раскачивать ее.

- «господин Маэда!» – громко крикнул голос в наушнике режиссера.

- в чем дело?! – так же громко отозвался 45-летний мужчина, сжав ушной микрофон и заставив всех в аппаратно-студийном блоке вздрогнуть.

- «господин Маэда, следуя Вашему приказу все перепроверить, я решил еще раз удостовериться в сохранности записи из списка материалов на сегодняшний день готовых к трансляции и…»

- что «и»?! не тяни! – смотря на грозовые облака готовые разверзнуться в следующую секунду, тревожно прокричал Маэда.

- «...их нет».

- о чем ты?.. – раскаты грома породили молнию, ударившую прямо перед лодкой, осветив океан.

- «более того: весь список был удален».

- что?.. кто?.. – произнес Маэда, чувствуя как поднимающиеся волны кидают лодку из стороны в сторону, а сильный дождь, вместе с колючими брызгами, бьет по лицу. – «Ватанабэ? Ханами?.. нет, до эфира все было в порядке… что происходит?..» - но не поддавшись панике гонимой сильным ветром, собравшись он добавил: – выясни кто и когда это сделал, также займись восстановлением! – в его сознание он приказывал помощникам сушить весла и держаться, крепко держаться хоть за что-нибудь.

- «господин Маэда, мы как раз этим и занимаемся, но записи с камер видео наблюдения были уничтожены…»

- что это значит? восстановите! – кричал Маэда.

- …говоря «уничтожены» я имею в виду физически… - смотря на раздробленные винчестеры с записью видео с камер проговорил человек, усаживающий Сакурай Ханами на место и проверявший звук.

- «да что же происходит?..» - думал Маэда, - свяжись с охраной, никого не впускать и не выпускать из здания, организуйте расследование! Сколько займет восстановление материала, приготовленного на сегодня?

- «с этим никаких проблем, мы восстанавливаем его в нужной временной последовательности, вот только материал… Главный материал сегодняшнего эфира не подлежит восстановлению и утрачен навсегда».

- «главный материал»?.. Ты говоришь об истории «KNH» посвященной юбилею?!! – лодка готова была перевернуться, поднявшись на гребне волны.

- «да, именно он.»

- что происходит режиссер Маэда? – спросил один из операторов в аппаратно-студийном блоке, в сознании же Маэды кричавший ту же фразу, крепко сжимая в руках весло.

- главный материал пропал… - чувствуя, как ставший скользким, мокрый, деревянный пол ушел из-под ног и пучина готова была принять его сознание, упокоив на дне океана, навечно.

- что? Не может быть! – воскликнули операторы.

В аппаратно-студийном блоке засветилась красная лампочка рядом с телефоном внутренней связи организации. Один из операторов сглотнул:

- господин Маэда… Директор… - смотря на мигающую лампочку проговорил один из операторов.

Прямо перед падением за борт, сознание вновь вернулось в аппаратную. Маэда перевел взгляд на мигающую лампочку и поставил кружку на стол. Он подошел к телефону. Стараясь успокоиться вдохнул и выдохнул, затем медленно поднял трубку.

- Маэда… - произнес он с закрытыми глазами. - Да… Да… Слушаюсь, – завершив разговор, протекавший около 15 секунд, казавшимися для операторов бесконечно долгой и мучительной дорогой на эшафот, он положил трубку.

- что сказал директор? – обреченно произнес один из операторов.

Глубоко вздохнув, не открывая глаза режиссёр произнес:

- этот выпуск уже побил рекорды страны и стал самым высокорейтинговый за всю историю канала, директор Сакурай добавил: - «Чтобы вы не делали продолжайте, хорошая работа, режиссёр Маэда».

Все в аппаратно-студийном блоке замерли, затаив дыхание никто не мог произнести и звука, все смотрели на мужчину, стоявшего посреди аппаратно-студийного блока.

«не понимаю… как такое может быть?..» - думал Маэда.

- побил все рекорды?! Директор еще не в курсе происходящего? Или… Что будем делать господин Маэда? - тревожились, не зная что и думать операторы.

Смотря на то, как кофе в стакане пришло в норму, сознание Маэды вновь перенеслось на палубу лодки. Бушующий океан стих, а грозовые тучи, грозившие смертью, начали отступать, уступая место лучам солнца, которые словно стрелы, пронзившие гладь воды, придали ей лазурный цвет. На горизонте показалась земля с густой зеленной растительностью. Маэда почувствовал, как в спину подул легкий попутный ветер, почувствовав его всем телом, он унес Маэду еще глубже. Туда, где на него потоком лилась музыка…

Он оказался в мягком красном кресле, украшенным золотыми орнаментами и тысячами, нет… Мириадами, таких же кресел вокруг. Прямо перед ним, на широкой сцене, купаясь в ярком свете прожекторов расположились бесчисленные музыканты, играющие на различных инструментах.

- «кто же… Кто так мастерски дирижирует всем, что сейчас происходит?.. Скрыв удачу, под бушующей и грозящей смертью маской неудачи, в нужный момент ловко сорвав ее, кто же это? Человек? Нет. Кем бы он ни был, никто из живых или мертвых не способен на такое… Как режиссер я знаю это… На это способен лишь только…»

Взгляд Маэды уткнулся в высокого человека, стоявшего спинок к залу и лицом к музыкантам. Он мастерски орудовал палочкой и музыканты все как один подчинялись ему. Его волосы были разделены на две половины: слева - черную и справа – белую. Казалось, что какая-то неведомая птица села на его голову, свесив свои черно-белые крылья. Этот таинственный человек, словно ощутив на себе пристальный взгляд режиссера, замедлил движения палочкой и музыка изменилась… Вновь подул ветер унося сознание Маэды в аппаратно-студийную комнату.

- постой! Кто же ты? – крикнул Маэда, чувствуя будто он стоит на границе сна и пробуждения, отчаянно хватаясь за это мгновение. – Прошу ответь мне!

Человек одетый в классический фрак лишь слегка повернул голову, но этого хватило, чтобы Маэда заметил его улыбку... Улыбку, что он никогда не забудет.

Маэда стоял в центре аппаратно-студийного блока широко раскрыв глаза, из которых словно по новой карте, художник рисовал ровные каналы двух параллельных рек по которым прошлись слезы.

- это был… - тихо прошептал он.

- режиссер Маэда, что будем делать?.. – заметив его состояние отрешенности проговорили операторы. - Господин Маэда?..

- «может быть я сошел с ума, но я уверен это «Он»… Это его рука дирижирует всем, мне остаётся лишь одно - не мешать "Мастеру" творить, отойдя в сторону и в свои 45 продолжить учиться, наблюдая за ним...» – думал Маэда. – Слушайте все. Импровизация!

- что? "Импровизация"? – ошеломленно переспросили операторы.

- «да! Пусть для других это называется "Импровизация", но я знаю, что это не так! Она(его рука) станет нашим попутным ветром, который приведет нас к заветному берегу. Импровизация такая же маска «Его» руки, что и неудача. Я доверюсь Тебе, прошу научи меня - юнца перед Тобой, как быть режиссером!» - в голове заиграла музыка, доносящаяся из зала, где ловко орудуя палочкой на невысокой трибуне, стоял «Он».

На экране главного монитора ведущий Ватанабэ заканчивал выпуск новостей:

- это были все новости на сегодня…

Маэда сжал ушной микрофон:

- Ватанабэ, Шимидзу, ваш эфир продлен на неопределенный срок, продолжайте делать то, что у вас получается делать лучше всего, будьте свободны - импровизируйте! Как только материал следующий за этим эфиром будет готов мы оповестим вас по суфлеру.

***

«...» - переглянулись ведущие.

- а теперь сорприз - интервью! – воскликнул Ватанабэ.

- «что? Интервью? О чем это он? Что-то произошло?» - смотря прямо в камеру и на остановившийся текст телесуфлера, думала Ханами.

- Вы позволите? – добавил ведущий.

Девушка на секунду замешкалась:

- а?.. Да, конечно…

***

На съемочной площадке. Неподалеку от аппаратно-студийного блока.

- я сделала как Вы сказали командир Ямато, еще указания будут? – сказала «Сано Иошши», девушка рядом с которой стоял высокий синеглазый мужчина, в тонких очках.

- перестань так меня называть, - ровно отозвался он.

- да ладно тебе, Сол! Признайся уже! Это ведь ты! Ты руководитель нашей группы - таинственный Ямато! – вдруг характер с виду кроткой и тихой девушки - Сано Иошши резко изменился и послышался звук трескающийся маски.

- ты вновь ошибаешься.

- сколько мы уже работаем вместе? Ты самый скрытный из нашей группы. Хитрец, на эту роль подходишь только ты!

Молодой мужчина строго посмотрел на стоявшую справа от него девушку, которая хитро улыбалась лисьей улыбкой, прищурив взгляд, смотря на него.

- ну ладно тебе не дуйся… Поняла я. Это не ты. Но уверенна, ты знаешь кто этот... Ямато.

- Касуми, можешь больше не использовать это имя, – он посмотрел на бейдж – «Сано Иошши». – Оно больше тебе не понадобиться. Покинь здание. Твоя миссия здесь завершена. Вечером ты получишь указания к действию и место общего сбора. Будь недалеко от перекрестка Шибуя.

- «завершена»?.. Но я так привыкла к этому месту... Мне тут даже не раз встречаться предлагали, – она помахала рукой одному из операторов, на что тот засветился счастьем.

- прекрати.

- что?! Ре-евнуешь?

- ты привлекаешь ненужное внимание.

- ладно-ладно... Вечно ты такой... «Господин Ямато»! Ой… - наигранно прижав руку к губам воскликнула прищурившись Касуми. - Я хотела сказать Сол! До вечера, красавчик, - девушка послала ему воздушный поцелуй.

Девушка вышла из студии и мужчина ощутил на себе злобный, ревнивый взгляд оператора.

- «любишь ты когда все так…» - подумал синеглазый человек.

Вдруг в наушник оператора, сурово смотрящего на мужчину в тонких очках, громко крикнул режиссер Маэда, заметив, как тот опустив камеру снимает пол:

- «ты чем там занимаешься "4-я камера"?!»

- ой, простите...

Оператор поднял камеру, захватив стол с сидящими за ним ведущими и приглашенной гостьей.

Тезаурус имен, названий и непонятных слов:

Годзоимас - (японский) - Доброе утро.

Праздник "Ханами" - японская национальная традиция любования распустившимися цветками, в особенности цветением сакуры, проходящий весной.

Эпоха Хэйсэй - (в переводе: - становление мира) - Началась 8 января 1989 года, после смерти императора Хирохито, период правления которого назывался Период Сёва.

Эпоха Рэива - (в переводе: - прекрасная гармония) - начнётся в Японии в день, когда новый император Японии — наследный принц Нарухито — взойдёт на престол 1 мая 2019 года в качестве 126-го императора, сменив своего отца — Императора Акихито, который 30 апреля 2019 года передаст трон. Таким образом, с 1 января по 30 апреля 2019 года будет продолжаться летосчисление Хэйсэй, а 1 мая наступит Рэива.

Танка - пятистишие (в то время как хайку или хокку являются трехстишием). Поэт Ки-но Цураюки даёт определение танка, как поэзии «корни которой — в человеческом сердце». Танка не имеет рифм.

"Тридцать шесть бессмертных поэтов" - "Сандзю:роккасэн" - составленный в Средние века список величайших поэтов Японии.

Ки-но Цураюки - (866—945 или 946) - японский поэт, прозаик, филолог эпохи Хэйан. Писал в жанре танка. Один из "тридцати шести бессмертных поэтов".

Ки-но Томонори - (845/50 — ок. 904/7) - японский придворный поэт периода Хэйан. Один из «тридцати шести бессмертных поэтов». Также один из составителей антологии «Кокинвакасю», хотя и не дожил до её завершения.

Эпоха Хэйан - (значение: - мир и спокойствие) - период в истории Японии с 794 по 1185 год. Хэйан начинается с переноса имперской столицы из Нары в город Хэйан-кё (современный Киото) и завершается морской битвой при Данноура, в которой дом Минамото разгромил дом Тайра.