Онлайн чтение книги Встреча, изменившая жизнь! Life changing meeting
Глава 14

Глава 14. Реальность.

- Аааааа, черт! Как мне все это надоело! Я ведь еще молода и куда же я пойду? Черт, бесит, бесит! – начала злится я.

- Что на этот раз? – почти синхронно спросили Ки и Тэ.

- Дом был заложен и его собираются продать на аукционе. Надоело все! Продам дом, заберу деньги, куплю хорошую квартиру и буду жить, как обычная девчонка-сирота! – со злостью прокричала я.

- Хороший план, но… тебе не больно из-за того, что ты потеряешь место, где ты прожила почти всю свою жизнь? – с ноткой грусти в голосе спросил Ки.

- Нет! Я не привязываюсь к домам или к каким-либо другим вещам. Так, что я просто продам дом. А пока буду вещи собирать, заодно и пороюсь тут, может, что найду из комнаты брата, мамы и папы, – с подделанной радостью сказала я.

- Шутишь? – вдруг странным голосом произнес Тэ. – Говоришь, что ты не привязываешься к вещам, а сама все еще носишь подаренные мной украшения. Я и не ожидал, что ты их вообще сохранишь! Разве это не доказательство? Ты, наоборот, привязываешься и доверяешь первому встречному! То же самое относится к предметам, – с непонятной для меня и, наверное, для него самого злостью выкрикнул Тэ.

- Тэмин, ты чего разорался? Не бесись, - Ки начал успокаивать его. А я все еще стояла и удивленно смотрела на Тэ. А потом, опустив голову, сказала:

- Тэмин, а ты прав… Я все-таки не смогу пойти сегодня в школу…

- Угу. Наверное, я тоже не смогу, - таким же голосом пробубнил Тэмин.

- Так, детки вы мои, - злостно начал Ки. - Если вы сейчас же не пойдете в школу, я вас сама вышвырну, тьфу! Сам вышвырну! А ну ноги в руки и полетели в школу! - бешено наорал, и как он сказал, вышвырнул нас обоих из дома.

- Да, что это с ним? Это вообще-то мой дом, - проныла я.

- Ну вот, проснулся в нем его материнский инстинкт. Когда он превращается в мамочку, мне аж страшно становится, и еще он потом не помнит ничего. Странная привычка. – Тэмин обиженно посмотрел на дверь.

- Блин! А я так хотела прогулять школу, но похоже не получится, - уже на ходу сказала я.

- Ага. Может все-таки прогуляем? Все равно ведь не заметит, надеюсь, - последнее слово он уже проговорил неуверенно.

- Не. Я хочу пойти в школу. Посмотрю на физиономии одноклассников. Будет смешно, я себе это гарантирую. – Кажется, я аж засветилась от радости при этой мысли.

- Я тоже так думаю. Расскажешь потом про выражения их лиц? Я тоже хочу посмеяться, - почти скопировав меня сказал.

- Конечно! Кому же мне еще это рассказывать?

За разговорами мы не заметили, как дошли до школы, а придя туда, мы увидели, что никого нет ни во дворе, ни в самом здании школы. Я была дико удивлена, поэтому сделала первое, что пришло мне в голову – я достала телефон и взглянула на дату, под которой светилась ошеломляющая надпись: воскресенье. После этого мне почему-то захотелось убить Ки. Но сделанного не воротишь, так что придется идти домой в плохом настроении, и не дай бог мне встретиться Ки, а то ему точно не жить!

Когда я вернулась, я увидела записку. В ней было сказано: “Я оставил ключ в почтовом ящике. И… прости, что заставил идти тебя в школу в воскресенье хи-хи-хи. Ки*” Не знаю почему, но меня взбесило это письмецо. Я заглянула в почтовый ящик с целью взять ключ, но вдруг под руку мне попалась какая-то открытка, которая лежала там.

Я принялась открывать конверт, еще не войдя в дом. Думала, меня уже ничего не могло бы удивить после того, что мне пришлось пережить. Но это было нечто! Меня просили съехать со всеми вещами! Извинились за причиненные неудобства раз двадцать в десяти строчках письма и вдобавок ко всему, очень мило предложили пожить где-нибудь в другом месте какое-то время, пока я не получу компенсацию, у родственников или друзей. Великодушно! Ничего не скажешь.

- Да кем они себя возомнили? Вот я им покажу! И у кого я буду жить? У меня ведь даже друзей толком нет! «Искренне надеемся, что Вы нас поймете»! – процитировала я строчку из письма и, злобно зарычав от бессилия, швырнула письмо на пол. – Я-то их могу понять, но, похоже, они не понимают меня! Не понимают в какой я ситуации нахожусь! Айщщщ!

После того, как я немного успокоилась, я пошла на кухню и приготовила простую порцию яичных роллов. Есть хотелось жутко, даже несмотря на то, что на часах уже было за полночь. А после словно на автомате побрела в комнату брата. Я давно не заходила к нему, но знала, что он всегда был очень неряшлив, поэтому ожидала увидеть что-то вроде разбросанного по углам мусора, книги на полу, грязный, весь в пыли стол, такой же пыльный шкаф и заваленную книгами, да так, что зайти невозможно, входную дверь. Но реальность приятно удивила меня: вычищенные до блеска стол и шкаф, книги на полках, все опрятно, ни что не лежало там, где не должно было, все по своим местам разложено. И опять это чувство, будто я просто жуткая неряха, настигло меня.

Я решила, что в этой комнате чисто и так, поэтому уборка не нужна, и собиралась было уйти, но вдруг застыла в дверях точно статуя. На застекленных полках в шкафу, что стоял справа от двери, красовались мои до боли знакомые фотографии, да еще и в рамках. Не знала, что он хранил их. На некоторых фото мы были всей семьей, а на паре из них – только я одна. Это были времена, когда брат еще учился в старшей школе.

Когда я посмотрела вниз, на самую нижнюю полку, то увидела коробку. В ней лежало несколько тетрадей в толстом переплете, что-то вроде блокнотов. Я взяла один из них, самый верхний, и, так как я очень редко что-то читаю сначала, открыла середину.

“Сегодня мы вернулись из больницы. Я узнал, что мама больше не сможет иметь детей. Она расстроилась очень, но старалась виду не подавать. Но разве ж такое скроешь? Возможно это было странно с моей стороны, но я предложил ей удочерить кого-нибудь. Она сначала не соглашалась, но потом все-таки обдумала мое решение и согласилась», – гласила первая на странице запись.

Я осела на стул, стоящий неподалеку. Я удивлена? Да я в шоке!

«Два дня назад мы ходили в приют и рассмотрели список детей. Одна двухлетняя девочка осталась сиротой после аварии, к которой погибли ее родители. Девочка спаслась просто чудом. Мать укрыла свою дочь от удара об землю. Вообще трагичная история. Машина разбилась вдребезги, отец умер на месте, а мама умерла до приезда скорой помощи. И я тут же предложил маме удочерить ее. Было чудом, что она согласилась, ведь обычно ее трудно убедить в чем-то.

А сегодня нам, наконец, оформили все документы. Мама подписала все нужные бумаги, и пошли домой с ребенком на руках. Я был рад этому, можно сказать очень рад! Я очень хотел иметь сестренку, миленькую такую и заботиться о ней. Но меня беспокоит только одно. Что будет, когда она узнает, что ее настоящие родители умерли, а семья, в которой она живет, была не родной ей? Не хочу видеть ее лицо, когда она об этом узнает».

Читать дальше я не стала, просто не было смысла что-то еще более шокирующее искать. Поэтому я просто опустила голову на руки, выронив при этом из рук дневник брата, и зарыдала. Да, я не плакала, я – рыдала. Это были слезы боли, безысходности.

- Брат, ты добился своего! Ты не увидишь мое лицо и мама тоже не увидит. Но… но как такое может быть? Я… у меня не было семьи? Я – сирота? Опять это повторяется. Не может же эта черная полоса в жизни тянуться вечно? Когда будет белая полоса? Когда я научусь снова радоваться жизни и чувствовать свободу в движении? Когда я буду счастлива, наконец? – кричала я сквозь слезы. В какой-то момент мне даже захотелось умереть. Ведь у меня никого не осталось. Никто не будет грустить обо мне. Я умру и через пару дней все уже забудут о том, что я жила когда-то.

И вдруг в самый неподходящий момент зазвонил телефон.

- Алло, Тэмин? Я перезвоню тебе, ладно? Пока, – я хотела повесить трубку, но послышался незнакомый голос. – Извините, это кто?

- Эм… это… я… это Минхо. С тобой все в порядке? Голос какой-то странный. – Казалось, он был немного озадачен.

- Минхо? Да, со мной все в порядке. Откуда ты узнал номер моего телефона? Я вообще думала, что больше не увижу и не услышу тебя.

- А, я у Тэмина спросил. Тебя я не смогу забыть, Тэмин каждый день, только и делает, что говорит о тебе. Так что забыть тебя при всем желании не получиться. – В голосе Минхо послышались нотки сарказма.

- Понятно. Извини, а который час? - вспомнив, что мне нужно на работу, спросила я его.

- Время? – удивился он. – Полпятого…

- Успею, значит. Извини, мне нужно готовиться. Я вешаю трубку. И думаю тебе лучше пока не звонить мне. И Тэ передай, пожалуйста, то же самое. Просто мне нужна передышка. Передашь?

- Передышка? Странно. Ну, ладно, передам.

- Спасибо, – и повесила трубку. Я даже забыла спросить почему он звонил.

Встав, я пошла в свою комнату. Там переоделась в футболку и джинсы, а потом пошла в комнату брата и взяла с собой тот дневник, что читала. Но прежде чем выйти из дома, мне нужно было еще умыть лицо, чтобы не было заметно того, что я плакала.

На остановке автобус будто бы ждал именно меня. Минут десять непрерывного чтения и сдерживания слез, звук глушителя, песни, которых я не замечала, и я уже на месте. Тот самый “Рай” в котором я работала. Я понимала, что, возможно, будет трудно устроиться туда заново, но надеялась, что меня примут, ведь я пропустила несколько дней по…, так сказать, уважительной причине.

Возражать против того, чтобы я вновь принялась за дело, никто не стал. Мне тут же выдали весь необходимый инвентарь и снова напомнили про средний норматив в количестве трех сотен окон за три часа. Но Мне показалось, что триста окон – это несколько несущественно и я поставила перед собой цель – вымыть пятьсот окон. Это обеспечивало мне приличную сумму денег, к тому же радовало, что их сразу выдавали, это очень удобно. Первое окно было готово минут за пять. Окна, конечно, были большие, и мыть их было неудобно, поэтому в иногда приходилось взбираться по лестнице до самой верхушки. Это опасно, но на что только не пойдешь ради денег, тем более в такой ситуации.

Прошло три с лишним часа. Народ разбежался и, кажется, я осталась одна. За это время я успела помыть пятьсот двадцать шесть окон.

Вдруг я словно почувствовала чью-то ауру и резко обернулась, чтобы посмотреть. За моей спиной стояла правая рука директора по имени Джу Юн, хотя мы все называли ее Кен Мин (“Яростная, сильная”). Это прозвище, можно сказать, стало ее вторым именем. Многие сходились во мнении о том, что ее собственное имя ей не подходило, потому что дословно означало “Серебряный жемчуг”.

- Ты единственная, кто осталась. Надеюсь, ты не разочаруешь меня, и думаю, ты помыла очень много окон, разве не так? – злобно проворчала она.

- Хотите узнать, сколько я помыла окон? Вы мне деньги дадите ведь, да? – спускаясь с лестницы, спросила я.

- Именно поэтому я и спрашиваю. Сколько окон ты помыла? – грубо переспросила она.

- Так-с, подумаем, – специально тянула я время. – Это было пятьсот двадцать седьмым по счету. И сколько заплатите? – Я замерла в ожидании ответа.

- А кто сказал, что я заплачу тебе? Тебе, конечно, все равно заплатят, но я выдаю зарплату только тем, в ком я твердо уверена, и знаю, что они не жульничают! – тем же грубым голосом ответила Кен Мин.

“Вот скользкая тварь!” – пронеслось у меня в голове.